Владимир Терехов

ОБОСТРЕНИЕ МЕЖКОНФЕССИОНАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ В ИНДИИ И БАНГЛАДЕШ В УСЛОВИЯХ ПОБЕДЫ В АФГАНИСТАНЕ ТАЛИБАНА

Без всякого преувеличения можно утверждать, что факт прихода Талибана (запрещённого в России) к власти в Афганистане относится к тем событиям, значимость которых далеко выходит за границы данной конкретной страны. В частности, он сыграл (возможно, вопреки желанию самих талибов) роль “закваски”, брошенной в “тесто” и без того беспокойного окружающего мусульманского мира, усилив в нём процесс брожения.

Косвенным образом (подчеркнём это) данный фактор несомненно присутствует в мотивах очередного обострения Кашмирской проблемы, которое отмечается в последние несколько недель. Хотя ещё четыре месяца назад состояние, в котором она находилась, оставалось сложным, но не настолько опасным, чтобы привлечь к себе неотложное внимание Центрального правительства Индии.

Никаких неожиданных тревог не генерировала встреча премьер-министра Н. Моди с лидерами основных партий Союзной территории Джамму и Кашмир, прошедшая в Дели ещё 24 июня. Она состоялась за полтора месяца до второй годовщины этапного в судьбе Кашмира принятия парламентом Индии законодательного акта, в соответствие с которым штат “Джамму и Кашмир” утрачивал особый статус, прописанный в национальной Конституции, а сам он делился на две самостоятельные административные единицы с более низким статусом “Союзные территории”.

Центральное правительство, инициировавшее данный акт, несомненно осознавало серьёзность возможных последствий. Свидетельством чему стало введение накануне его принятия дополнительных сил безопасности в Кашмирскую долину, резкое ограничение гражданской активности местного населения, а также взятие под стражу бывших главных министров штата (к тому времени 82-летнего) Фарука Абдуллы и его сына Омара.

И всё же в последующие два года для общей характеристики ситуации на (теперь уже) Союзной территории Джамму и Кашмир подошло бы политико-медицинское определение “устойчиво-сложное”. О чём, в частности, свидетельствовали экспедиции сюда представителей посольств стран, весьма озабоченных “правочеловечной” проблематикой, но в целом дружественно настроенных по отношению к Индии.

Повторим, внешне рутинный характер, не предвещавший особых неприятностей для Центрального правительства, носила и упомянутая выше встреча премьер-министра страны с кашмирскими политическими лидерами. Среди них выделялись те же отец и сын Абдулла, а также ещё один бывший главный министр союзной территории Джамму и Кашмир — М. Муфти. Именно она выступила с резкой критикой итогов прошедшей встречи с премьер-министром страны, заявив о необходимости возврата особого статуса Кашмира в составе Индии. Тем не менее разногласия сторон до недавнего времени, что называется “не выходили за рамки правового поля”.

Однако уже в конце августа появились сигналы с территорий как Кашмира, так и “освобождённого от оккупантов” Афганистана, которые должны были насторожить Центральное правительство Индии. Сначала та же М. Муфти в ходе одного из публичных мероприятий, сославшись на факт поражения США в Афганистане, предложила Дели “не испытывать терпение кашмирцев”. Спустя неделю Аль-Каида  (террористическое формирование, запрещенное в РФ), поначалу фактически легализовавшаяся в Афганистане, призвала к “освобождению из рук врагов ислама Кашмира и других мусульманских земель”.

Ещё раз подчеркнём, что данный месседж последовал не от талибов, собравшихся “встроиться в мировое сообщество”. Ибо им теперь необходимо решать катастрофического плана проблемы страны, руководить которой они взялись. Это не засады на гяуров устраивать. Радикальные исламистские группировки, которые и ранее с подозрением оценивались Талибаном, теперь же просто являются камнем на его ногах. Отметим, что бескомпромиссное выяснение отношений среди разных групп “революционеров’, достигших (вроде бы) общей цели, дело в истории вполне обычное.

Что же касается правительства талибов, то оно вполне определённо заявило о намерении фактически продолжить курс свергнутых ими предшественников на всестороннее развитие отношений с Индией. По вполне понятным объективного плана причинам, не раз обсуждавшимся в НВО.

Кстати, явным преувеличением являются нередкие характеристики нынешнего афганского Талибана, как чуть ли не ответвления всесильной пакистанской ISI  (Inter-Services Intelligence). То, что ISI стояло у истоков зарождения Талибана и существенным образом формировало его руководство, а ВВС Пакистана (возможно) участвовали в подавлении восстания в Панджшерском ущелье, на авторский взгляд, почти ничего не значит в вопросе будущего внешнеполитического курса правительства талибов. Всё по тем же объективным причинам.

Как бы то ни было, но на случившееся в конце сентября резкое обострение ситуации в Кашмире, влияние афганского фактора вряд ли выходит за символически-моральные рамки. Меньше уверенности содержится в ответе на вопрос о вовлечённости в указанные события исламистских группировок, базирующихся в Пакистане.

Но что не вызывает никаких сомнений, так это вполне достаточное количество внутренних мотивов для актов насилия в Кашмире последнего времени. Причём в них появилась особенность (которая должна насторожить Центральное правительство), связанная с атаками террористов на прибывших индусов из других штатов страны. На что последовала вполне ожидаемая реакция в “индуистских” штатах (например,  в Бихаре), откуда “гости” и приехали в Кашмир.

Только расширения “межконфессиональной” трещины не хватало во внутриполитической ситуации Индии, обостряющейся в последнее время по целому ряду не менее сложных причин. Ранее указанная миграция ограничивалась всё теми же конституционными положениями (прописанными в действовавшей тогда ст. 370), которые обеспечивали сохранение мусульманского облика Кашмира. На этих условиях он и вошёл в 50-е годы в состав Индии. В целом акт отмены данной статьи представляет собой образцовый пример “простого решения” крайне сложных проблем с помощью “понятных” административных мер.

Сам факт их принятия является, с одной стороны, следствием идейно-политической базы правящей с 2014 г. Бхаратия джаната парти. Заслуги которой, впрочем, а также возглавляющего её премьер-министра Н. Моди во всестороннем росте Индии последних лет не вызывают сомнений. В тоже время попытку “унифицировать” административное деление изначально сложно устроенной страны можно охарактеризовать известным мемом о “головокружении от успехов”. Со схожими последствиями.

Видимо, в Дели начинают реально оценивать масштаб негатива в процессе отстаивания решения августа 2019 г. и появляются сигналы о возможном восстановлении (хотя бы частично) прежнего статуса Кашмира в государстве “Республика Индия”.

Всё та же “афганская символика”, видимо, подвигла исламских радикалов в соседней с Индией Бангладеш напасть 16 октября на храм одной из кришнаитских общин (в области Читтагонг). По свидетельству членов общины, один из них был убит, храм был осквернён и понёс некий материальный ущерб. Что, видимо, представляло собой не единственный анти-индуистский акт из проведенных в это время в Бангладеш. В соседних штатах Индии тут же последовали “ответные акции” против местных мусульман. Впрочем, здесь пока всё обходится без жертв.

Это безусловно весьма прискорбное событие в дружественных двусторонних отношениях, обусловленных прежде всего памятью о той роли, которую сыграла Индия (и стоящий тогда за ней СССР) в обретении Бангладеш в 1971 г. независимости от Пакистана. Сегодня указанные отношения поддерживаются в немалой мере личными контактами лидеров обеих стран Н. Моди и Шейх Хасины. Изображения последней сжигались в Индии во время упомянутых “акций”, устроенных членами радикальных индуистских движений.

Сама Шейх Хасина выступила с заявлением, в котором указала на “определённые круги”, стремящиеся создать межобщинный раскол и запятнать образ Бангладеш. Об угрозе радикализации в регионе разного рода околорелигиозных группировок говорят и  в Индии.

Наконец, отметим, что проблематика межконфессиональных отношений сопровождает всю человеческую историю и в той или иной мере присутствует сегодня во всех странах. В таких многонаселённых как Индия и Бангладеш она просто наиболее внешне заметна.

Возможно, что обострение указанной проблемы, выход её за национальные границы отдельных стран является одним из признаков кризисного характера идущего сейчас процесса трансформации мироустройства.

Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».

Источник: Новое восточное обозрение

07.11.2021