Владимир Терехов

"КАШМИРСКАЯ ПРОБЛЕМА" ПРОДОЛЖАЕТ ОБОСТРЯТЬСЯ

Похоже, что цвет, в который окрашивается ситуация, складывающаяся в регионе Южной Азии, приобретает даже более тёмные оттенки, чем это предполагал автор двумя неделями ранее, то есть практически сразу после фактической отмены статьи 370 конституции Индии. Соответствующий акт был принят 5 августа с. г. индийским парламентом подавляющим большинством голосов.

Напомним, что, согласно действовавшей с 1957 г. статьи 370, штат “Джамму и Кашмир” (с преобладающим мусульманским населением) обладал уникальным статусом почти независимого государства, который делегировал центральному правительству в Дели лишь вопросы обороны и внешней политики. В штате “Джамму и Кашмир” не имели права проживать на постоянной основе и вести бизнес граждане из других штатов.

Подчеркнём ещё раз: указанная статья представляла собой тот компромисс в переговорах с Дели, который только и позволил ведущим местным политическим силам более или менее гладко “ввести” жителей чуть более половины бывшего княжества Кашмир в состав государства “Республика Индия”. Остальные территории княжества отошли главным образом Пакистану и частично КНР.

Теперь, после парламентского акта от 5 августа, бывший штат “Джамму и Кашмир” делится на две части с пониженным статусом “Союзные территории”, которые оказываются под полным контролем центрального правительства. Из них одна (“мусульманская”) сохраняет название “Джамму и Кашмир” и будет располагать местной парламентской ассамблеей. Вторая, значительно менее населённая (в основном буддистами), под названием “Аксай Чин” лишается и такой возможности. На обе территории теперь смогут переезжать граждане из других штатов.

Последнее становится одной из основных причин обострения ситуации внутри (теперь уже) союзной территории “Джамму и Кашмир”, а также в отношениях Индии с Пакистаном. Внутри указанной территории и в Пакистане опасаются, что очень быстро “Джамму и Кашмир” (с учётом исключительной природной привлекательности Кашмирской долины) потеряет “мусульманский” облик.

Что касается высказанных ранее пессимистических авторских оценок относительно последствий упомянутого акта парламента Индии, то по крайней мере их внешнеполитическая компонента уже проявляется вполне зримым образом.

В частности, подтверждается прогноз о том, что на длительное время теперь можно будет забыть о перспективе каких-либо пакистано-индийских переговоров на предмет хотя бы попыток решения “Кашмирской проблемы”, не раз служившей поводом для военных действий разных масштабов между (теперь уже) двумя ядерными державами.

Никогда прежде взаимные обвинения, претензии и угрозы не приобретали столь острый характер, как в последние недели. О каких переговорах с участием Пакистана теперь может говорить, после того как 18 августа министр обороны Индии Раджнат Сингх заявил, что они вообще возможны только “с прекращением поддержки Пакистаном террористов”. Их единственной темой, по словам министра, может быть только судьба так называемого “PoK” (Pakistan-occupied Kashmir, то есть “оккупированного Пакистаном Кашмира”). Так в Индии называют часть бывшего княжества, отошедшего

в конце 40-х годов к Пакистану.

К этому следует добавить прозвучавший днём ранее прозрачный намёк того же Р. Сингха (никак официально не прокомментированный) о возможности отказа Индии от принципа “неиспользования первой” ядерного оружия (No first use).

В свою очередь премьер-министр Пакистана Имран Хан по крайней мере дважды в течение второй декады августа провёл параллель между последними мерами индийского руководства в Кашмире и политикой этнических чисток нацистской Германии. Сделав ряд выпадов личного плана в адрес премьер-министра Нарендры Моди, он призвал установить международный контроль над ядерным арсеналом Индии. А ведь ещё совсем недавно из Исламабада в адрес Дели следовали вполне позитивные сигналы.

Что касается ведущих мировых игроков, то, похоже, они не знают, что делать и замерли в ожидании худшего. Более или менее определённую (пропакистанскую) позицию занял только Китай. Именно по его инициативе 16 августа “в неформально-конфиденциальном” формате прошло заседание СБ ООН на тему ситуации в регионе, сложившейся после отмены статьи 370 конституции Индии.

Примечательно, что на заседании не присутствовали оба “виновника” указанной ситуации, а его публично заявленные итоги носят каучуковый характер. В частности, выражается “обеспокоенность по поводу соблюдения прав человека” в Кашмире, а Пакистан и Индия призываются к “воздержанию от любых односторонних действий, которые могут привести к обострению напряжённости”. И в Дели, и в Исламабаде указанные итоги обсуждаются только с одной точки зрения: кто из соперников “одержал победу” в СБ ООН.

Отметим, что активность Пекина в данном вопросе объясняется не только (возможно, не столько) ситуацией, складывающейся в Кашмирской долине и проблемами, возникшими у союзника (Пакистана), сколько фактом появления в составе государства “Республика Индия” новой административной единицы в лице союзной территории “Аксай Чин”.

Дело в том, что на самом деле с конца 50-х годов 85% её площади находится под фактическим контролем КНР. Через эту территорию проходит крайне важная стратегическая автомобильная трасса, соединяющая два (беспокойных) Специальных административных района Китая (Тибетский и Синьцзян-Уйгурский), а вопрос о контроле указанной территории спровоцировал в 1962 г. войну между двумя азиатскими гигантами.

Явным образом обозначенные претензии Индии (впрочем, всегда присутствовавшие в режиме “по умолчанию”) на весь “Аксай Чин” может в очередной раз актуализировать в целом территориальную проблематику в двусторонних отношениях, в которой присутствуют несколько других участков совместной границы. Достаточно упомянуть целый индийский штат “Аруначал-Прадеш”.

Скрытая или явная актуализация взаимных территориальных претензий – верный способ безнадёжно испортить двусторонние отношения. Между тем в них обозначился позитивный тренд после неофициального саммита, состоявшегося в конце апреля 2018 г. в Ухане. Спустя год упомянутый тренд, казалось бы, получил подтверждение на двусторонней встрече лидеров обеих стран в Осаке, где прошёл очередной саммит “Большой двадцатки”.

Как говорил известный российский политик в случаях, схожих с тем, что теперь может произойти в китайско-индийских отношениях: “И вот опять”.

Видимая растерянность наблюдается в Вашингтоне. Отмена статьи 370 путает всю игру американского руководства в Южной Азии, в которой наметились новые тенденции после встречи И. Хана с Д. Трампом, состоявшейся 22 июля в ходе визита первого в США.

Что касается индийского премьер-министра, то в поисках столь необходимой сейчас поддержки на международной арене он провёл 19 августа получасовой телефонный разговор с американским президентом. Твиттерный комментарий Д. Трампа содержания этого разговора свёлся к констатации “тяжёлой ситуации, но хороших переговоров с обоими моими друзьями”, то есть И. Ханом и Н. Моди.

При этом Д. Трамп, видимо, упустил из виду, что один из его “друзей” в последние дни сравнивает другого с Гитлером.

Судя по краткой реплике общего плана пресс-службы государственного департамента, видимо, никаких практических последствий для того или иного разрешения новой ситуации в пакистано-индийских отношениях не имел и состоявшийся тремя днями ранее визит в Дели заместителя госсекретаря Джона Салливана.

Наконец, представляется уместным кратко затронуть внутрииндийскую компоненту данной ситуации. Естественно наблюдать ликование в стане “шафрановых” (то есть среди сторонников правящей Бхаратия джаната парти).

Что касается старейшей партии Индийский национальный конгресс, то, несмотря на тяжёлое поражение в ходе только что прошедших парламентских выборов, отсутствие нового авторитетного руководства (Рахул Ганди ушёл с поста президента партии), общую патриотическую эйфорию в стране, именно в ИНК, похоже, понимают тяжесть возможных издержек (внутренних и внешних) отмены статьи 370. Нельзя исключить перспективу консолидации вокруг ИНК противников БДП на базе, в частности, неприятия указанного мероприятия.

Впрочем, и в самом нынешнем руководстве, несмотря на оптимистичную публичную риторику, видимо, осознают серьёзность последствий отмены статьи 370. Об этом, в частности свидетельствует продолжающаяся судебная волокита вокруг вопроса о владении “сакральным” (как для индуистов, так и мусульман) холмом в городке Айодхья. Между тем неожиданный прорыв продолжающего набухать “фурункула”, связанного с этим вопросом, может иметь не менее серьёзные последствия, чем отмена упомянутой статьи.

В этом плане примечательным кажется появление некоего “наследника” мусульманской династии “Великих Моголов”, правившей в Индии в период позднего Средневековья. Никаких доказательств обоснованности заявленных претензий он, естественно, не представил. Зато “от имени” указанной династии предложил некое политкорректное решение проблемы владения холмом в Айодхье.

Отметим также крайне несвоевременную актуализацию вопроса о неконституционном характере практики “быстрого” развода мусульманских супружеских пар (так называемый принцип “тройного талака”). Как с восторгом писала в своё время новостная служба BBC: «соответствующее решение, принятое в 2017 г. Верховным судом Индии, стало победой правозащитного движения, в фокусе внимания которого находится обеспечение гендерного равенства».

Весьма сомнительно, однако, что при этом поинтересовались мнением самих мусульманок. Не говоря уже о мусульманах.

Представляется, что мы присутствуем в самом начале процесса, запущенного отказом руководства Индии в особом статусе одному из своих бывших штатов. Последствия этого процесса могут приобрести не только региональную, но и глобальную значимость. И пока он развивается в негативном направлении.

Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».

Источник: Новое восточное обозрение

26.08.2019