Носков Юрий

РУССКИЙ ЯЗЫЧЕСКИЙ КРУГ

ГЛАВА 7. ВОЛХВЫ

ОБЕРЕЖЬЕ

Множественность духовных проявлений и серьёзное влияние на них самих людей, находящихся в конкретных природно-климатических, производственных и общественных условиях, объясняет появление у народов мира как различных богов, так и общих мировоззренческих систем. Какие-то из культур родственны и их божества совпадают, имея различные названия (например, Ярила, Хорс, Митра), а какие-то настолько различны, что божества для одних народов, являются вредоносными сущностями для других. Каков народ - такие у него и боги. И наоборот, какие боги - таков и народ. При этом стоит отметить, что мифологических систем людьми создано множество, но лишь немногие из них прошли испытание временем, позволяют адекватно отслеживать изменяющуюся действительность, накапливая и передавая опыт через поколения. Русское язычество бесспорно относится к таковым.

Сами язычники живут сейчас и жили ранее не сами по себе в виде замкнутых сообществ, а всегда в окружении людей других верований и других взглядов на жизнь. Всё это требует как понимания отличий, так и выработки правил при взаимодействии.

Во-первых, стоит обратить внимание на так называемые простые природные верования, представителей которых зачастую записывают в язычники.

Наиболее характерным здесь является шаманизм, представленный на севере России и в Сибири. Корни его, как и язычества, уходят в глубокую древность. Шаманизм оперирует и выстраивает отношения с природными духами, а не человеческой (божественной) духовностью. В русском язычестве аналогом могли бы служить отношения с лешими, водяными и русалками, которые существенно дальше от человека и ниже по духовной силе. И хотя шаманизм позволяет человеческим сообществам выживать, но нет примеров создания развитых и процветающих культур на его основе. Отношение язычников к шаманизму двоякое. Остатки шаманизма коренных народов России во многом переплетаются с низовой языческой природной духовностью и могут в каких-то случаях даже не разделяться. Так что язычникам, находясь на территории традиционного шаманизма, почтить местных духов просто необходимо, но это вовсе не означает, что нужно самим опускаться до шаманизма в целом. Встречается еще и самодельный шаманизм. Это когда отдельные группки во главе с лидером, надергав элементов из проявления шаманизма разных народов, создают некоторую конструкцию и пытаются внедрять её в социальную практику. Отношение к такому шаманизму может быть лишь отрицательным.

Другой (искусственной) разновидностью природного примитивизма являются "черно-белые" социальные образования, реализующие общую идейную схему борьбы сил света с силами тьмы. Это субкультуры социальной помойки, криминальных и околокриминальных сообществ и тех, кто, вроде как, с ними борется. Активными адептами "чёрно-белых" выступают белые и черные маги, обладающие психофизическими способностями подчинения людей. С точки зрения русского язычества это всё те же ведьмаки и ведьмы, вне зависимости от того белые они или черные. Сама "чёрно-белая" схема имеет и более развитое мировоззренческое обоснование, корни которого уходят в культуры Ближнего Востока. В этих верованиях осуществляется контрастное противопоставление светлых и тёмных сил, каждая из которых олицетворяется одним персонажем. На нашей родной земле проявление этих верований можно наблюдать по разрушению местных языческих верований племен, попавших в зависимость от Хазарии. Таким образом ближневосточная жреческая структура, контролировавшая Хазарию, создавала зависимые и подконтрольные ей племена. Аналогичным образом шло разрушение в свое время и зороастризма, с вырождением его в черно-белый примитивизм. Чёрно-белая схема является мировоззренческой ловушкой, блокирующей духовность и развитие. Отношение язычников к проявлениям таких верований может быть лишь резко отрицательным. Мало того, не стоит никогда забывать, что исторически демократическое язычество уступило место тоталитарному христианству именно потому, что не нашло адекватного ответа на черно-белые социальные явления. Возможно, это произошло из-за общей неорганизованности, разномыслия, отсутствия развитой системы передачи знаний и опыта. Эти ошибки нельзя повторять в наши дни.

Язычество кардинально отличается от обозначенных выше верований своей духовной устремленностью ввысь, развитием того, что называется человеческое (божественное) в человеке.

Русское язычество имеет отличия и от язычеств других народов. Так, если в русском язычестве основой является круг, в том числе и круг равноправных богов, и общая схема мужское небесное начало - женское земное начало, то, например, основой европейских разновидностей язычеств служит холм богов с главенствованием одного и появление каких-то подземных, мягко говоря не очень благоприятных заведений. Существенны структурные отличия и от ближневосточных политеизмов и коренных индийских верований. А вот проявления политеизмов соседних с русским народов на уровне общей структуры совпадают, хотя и отличаются атрибутикой, именами богов и какими-то элементами традиции, но даже в этом взаимное проникновение настолько сильно, что границу практически невозможно провести. Отсюда и разные подходы к взаимодействию с разными язычниками. Так язычники нашей страны и близких соседей, имеющие общую систему координат, могут даже создать общую языческую организацию, каждый оставаясь при этом в рамках своей родной традиции. Такой подход только расширит и обогатит общее поле возможностей, продолжит и в наши дни многовековую традицию совместной жизни с взаимообменом и взаимопроникновением. Совершенно иная ситуация со структурно отличными языческими традициями, любые попытки плотного единения здесь будут приводить либо к подавлению одной из них другой, либо вообще к разрушению обоих. Поэтому дружественное взаимодействие в этом случае возможно лишь партнерское с сохранением дистанции, а заимствование каких-то полезных находок друг у друга допустимо лишь после переведения их в свою систему координат и адаптации в рамках родной традиции.

Антиподом языческого политеистического мировоззрения является монотеизм, то есть такая система взглядов, в которой имеется только один главный мифологический персонаж - один бог. А крайней его разновидностью выступает абстрактный монотеизм, где божественный образ надмирен, внеприроден и непознаваем. Характерные представители здесь - христианство, ислам, иудаизм.

Прямым следствием одномерной системы координат является наличие в таком мировоззрении факта творения мира, в том числе и человека. В отличие от языческого политеизма, боги которого присутствуют в нашем мире, и, за счет их множественности, позволяют выстроить обережный круг, монотеизм, с одним недосягаемым богом где-то непонятно где, отдает адептов во власть иерархии служителей, которые и подменяют собой их бога, беря на себя функции посредников. Голова у монотеистов так настроена, что им обязательно нужно привести весь мир к общему знаменателю (к единообразию), иначе у них наступает ступор в мозгах. А так как взгляд на монотеизм у разных групп различен - всем из них хочется быть главными, то и получается психологическая основа на уровне бессознательного для конфликтов, а религиозные войны, как показывает история, самые длительные и жестокие. Важной характерной особенностью монотеизма, как мировоззрения, кроме того, выступает фокусирование в нём мифологического персонажа, олицетворяющего зло. Этот персонаж хотя и не равен их богу по возможностям, но зато в отличие от него присутствует в мире людей. То есть сама их доктрина, её служители и порождают такого персонажа. Всё это, хотя и отличается от простого черно/белого магического мировоззрения, но не очень далеко от него уходит. Другим важным и весьма опасным следствием абстрактной одномерности является потребительски господское отношение к природе, грозящее превратить планету в урбанизированную помойку.

У читателя может сложиться впечатление, что обозначенная в начале параграфа связь богов с народами является лишь языческим взглядом на действительность и не имеет отношения к монотеистическим верованиям. Чтобы показать, что это не так, приведём одно высказывание Достоевского, которого трудно заподозрить в симпатиях к язычеству. Фёдор Михайлович утверждает: "Чем сильнее народ, тем особливее его бог. Никогда ещё не было народа без религии, то есть без понятия о зле и добре. У всякого народа своё собственное понятие о зле и добре и свое собственное зло и добро. Народ - это тело божие. Всякий народ до тех только пор и народ, пока имеет своего бога особого, а всех остальных на свете богов исключает безо всякого примирения". Зачастую оказывается, что монотеистические боги разных народов и религий отличаются между собой даже больше, чем языческие.

Изучая монотеистические религии, а также общаясь с их представителями, необходимо четко различать их священнослужителей, составляющих иерархические корпорации освобожденных работников, кормящихся от своей деятельности, и обычных представителей религии - вне зависимости от того сами они себя к этой религии относят или их туда записывают. Их священнослужителей трудно в чем-то переубедить, однако с вменяемыми представителями вполне можно вести обсуждение как общих проблем, так и взаимно полезные мировоззренческие споры. Для этого язычникам нужно хорошо знать религиозные доктрины оппонентов и историю их церквей. При этом нужно иметь ввиду, что они выработали широкий арсенал приемов против язычества и придумали много всевозможной лжи, главная из которых - это присвоение себе всех нравственных норм, накопленных людьми веками, подавляющее большинство из которых имеет языческое происхождение. Совсем другое дело обычные люди, в силу тех или иных причин оказавшиеся в рамках определенной религиозной традиции. Они, кроме того, остаются и представителями своего народа, и его многовековой традиции, а значит и природного естественного язычества. При общении с ними это не только тема для интересного разговора об искусственности и инородности монотеистических культов, но и надежная основа для выстраивания добрых отношений с ними.

Особый разговор об отношениях русских язычников с православными и со служителями РПЦ. Во-первых, история церкви и сами православные традиции это весьма ценный источник по истории язычества. С момента своего возникновения православие заимствовало из язычества многие элементы традиции, так как их служители не могли ничего сделать с вековыми устоями и шли на примитивное переименование их на свой манер. И достаточно немного потрясти большинство дорогих народу православных традиций, как станет видна понятная и близкая сердцу их языческая основа. Со всем этим наследием стоит внимательно разобраться и вернуть язычеству всё, украденное у него. Особенно много интересной информации о язычестве можно почерпнуть из различных течений старообрядчества.

А вот служителям РПЦ стоит напомнить, что Русь была крещена в православие и богом, которому они присягнули, был Хорс (бог правды и солнечного диска), он же Митра на юге (отсюда митрополиты в церкви), он же в язычестве больше известен как Ярила. Поэтому и крещение было принято из Корсуни (правильнее Хорсуни, города Хорса). Но церковь на протяжении истории не раз мутировала, меняя свои основы, ради выгоды служителей и их хозяев, даже бога, которому они поклонялись подменили, это им удавалось в силу изначальной искусственности церковной доктрины. А сколько уничтожено церковными служителями книг и других памятников культуры нашего народа, которые не вписывались в их очередую доктрину. Они ещё должны ответить за это. Сколько бед и изломанных судеб принёс раскол, когда, как от чумы, народ разбегался из центральной России, заселяя сначала Поволжье, а затем и Сибирь. Одно дело, когда попа выбирала община и сама его содержала, выделяя для этого необходимые средства, как это было в православный период истории церкви, и совсем другое дело, когда назначают сверху в рамках бюрократической надзирательной структуры иудо-христианства, внедренного после реформы Никона. Жречество РПЦ за столетия своего доминирования не удосужилось даже свой культ перевести на родную основу, так и оставаясь исполнительной периферией иноземного монотеистического жреческого центра. Самого внимательного рассмотрения требует и коммерческая ритуальная деятельность церкви, особенно та её часть, что завязана на могильную магию. Всё это и многие другие факты могут послужить для того, чтобы указать служителям РПЦ на их истинное место в обществе.

Для большинства же соотечественников, считающих себя православными, священные основы национального мировоззрения являются вполне естественными, так что они во многом остаются язычниками, даже если крестятся и в церковь ходят. С точки зрения русских язычников, настоящие православные это всё те же язычники, поклоняющиеся культу Ярилы (бог правды) и Ладе (богиня с младенцем), но замутненные иноземной атрибутикой и подчиненные иерархии служителей. И чем более такие люди осознают свое место в мире, чем более духовно развиты, тем более язычники, так как природная вера гораздо более основополагающа чем какие-то искусственные культы, которые приходят и уходят. То есть для общения с нормальными настоящими православными у язычников нет каких-то серьёзных противоречий, отношение к ним может быть как к больным или не очень умным обывателям, то есть с долей иронии и сочувствия. При этом им как-то нужно растолковывать, что только в случае, если народ способен хранить свои родные духовные ценности, он может продолжить свою жизнь в истории как уникальный народ, а это возможно лишь при бережном отношении к собственному родноверию, каковым и является для русских язычество.

Есть чему язычникам и поучиться у православных. Совсем не случайно все же православие вытеснило на долгое время язычество на официальном общественном уровне. И не только обслуживание интересов государственной иерархии и господствующих слоев общества были тому причиной, были и другие, не менее весомые, основания. Православие жестко структурировано, а значит способно действовать более организованно, чем язычество. Это вовсе не значит, что язычникам нужно копировать у православных иерархию и способы организации, а вот заняться более конкретной структуризацией в рамках своей систематики круга совсем не помешает. Не помешает также поучится у православных и доминантному обрядовому использованию нравственных норм при поддержании традиции. Такие нормы присутствуют и в язычестве, да и в православии-то они в основном языческого происхождения. Поучиться стоит именно их выведению на доминирующие позиции, опять же в рамках своей системы координат. Мало того, сама языческая многомерная система координат дает возможность не только обобщить нравственные нормы, накопленные нашим народом за всю историю, но и позволяет существенно продвинуться вперед в этом нелегком деле, что чрезвычайно важно сегодня, когда возможности людей многократно возросли.

Если взаимоотношения язычников и православных это внутреннее дело для русского мира, то взаимодействие с представителями других христианских течений (в первую очередь, католиками и протестантами) требует более внимательного рассмотрения. Здесь необходимо обратить внимание на отличия основ общего социального устройства - европейского индивидуализма и нашего родного коллективизма. Европейское христианство также вышло из язычества и несёт отдельные его черты и особенности, в том числе холм богов как характерную особенность европейского религиозно-мифологического мировоззрения. Отличны этимологически даже сами основополагающие понятия - европейский "God" и русский "Бог". На протяжении веков европейцы относились к нашему миру исключительно как к враждебному, всячески стараясь его переделать под свою периферию, все это проявляется и в религиозной сфере. Поэтому, когда русские язычники посещают Европу, то нужно конечно же с уважением относиться к их культуре, в том числе и религиозной, но нет никакой необходимости тащить что-то от них в наши пределы. Ничего хорошего от этого не будет, подтверждением чему могут служить реализуемые на западный манер реформы - это и реформа князя Владимира 980 - 988 года, и Никоновская реформа церкви, приведшая к расколу. Будем уважать их мир, каков он есть, но пусть и они уважают наш.

Подходы к взаимоотношениям язычников с представителями ислама во многом похожи на взаимодействие с представителями христианства. Если православие стало традицией, соединившей в себе славянское и финно-угорское язычество с идеями и технологиями жреческой иерархии, то аналогом для тюркских и кавказских народов стали свои вариации на исламскую тему, в первую очередь, суфизм, возникший на стыке ислама и тенгри. С одной стороны ислам более далек от русского язычества чем, например, православие, воспринявшего большой объём языческой атрибутики, а, с другой стороны, более близок организационно, так как ислам менее иерархическая религия. В русском языке, в том числе и в его внутренней священной части, весьма велика доля и тюркского влияния, так что русское язычество по большому счету для этих народов совсем не чужое. При общении с представителями ислама также нужно отличать священнослужителей и обычных граждан, местную исламскую традицию и зарубежные течения ислама (отличия здесь не менее существенны, чем для различных направлений христианства). Обычным представителям традиции стоит напомнить, что ислам иностранная для них культура и что у них есть и своя родная, которую не стоит забывать, серьёзных исследований которой ещё и не проводилось. А те нравственные нормы, что несет в себе ислам, вполне реализованы в рамках родной для них основы.

Наиболее серьёзным оппонентом язычества, как концентрированной культурной традиции народов, выступает иудаизм, то есть идеология адептов абстрактного монотеизма. В русском языческом фольклоре он широко известен и виде Кощея Бессмертного (Пушкинского Черномора), и в виде его исполнительной структуры - Змея Горыныча. Если бы иудаизм был какой-то специфической религиозной доктриной одного определенного народа, то и особого внимания не стоило на него обращать. Но сам монотеизм имеет весьма опасное следствие - жажда сделать мир единым, причем под руководством жрецов этого самого иудаизма. И они изобрели много всяких хитростей на этом пути - это и иерархии исполнителей, и использование нравственных норм в качестве приманки, и много чего ещё. Народы, затронутые разрушающим влиянием периферии этого мировоззрения, старались выработать какой-то иммунитет, создавали свои аналогичные религиозные схемы, совместимые со своей культурой и традицией, чему свидетельством служит возникновение сначала христианства, а затем и ислама. В самом иудаизме как мировоззрении сегодня можно выделить три различных течения, объединенных общей идеей привести мир к единому знаменателю. Во-первых, это структуры равината с идеей строительства третьего храма и территориальной сетью смотрящих по всему миру, с веками выработанными технологиями контроля элитных и властных групп отдельных государств, одной из особенностей которых является создание контролируемой прокладки между правителями из местных и народом. Необходимо иметь ввиду, что равинат считает лиц еврейской национальности как бы своей непосредственной собственностью, что создает большие проблемы как для нормальных представителей этого народа, так и народов в чьей среде проживают евреи. Вторым направлением иудейского мировоззрения можно считать масонство, причем в наши дни даже не как структурированную общность, а как взгляд на мир и клубную самоорганизацию. Это поветрие находит своих адептов в околонаучной, околопреподавательской среде, а также в спецслужбах, то есть среди людей более умных и образованных, которых уже не устраивает религиозный примитивизм. Мировоззренчески масонство - это попытка скрестить монотеистическую иерархичность с широким спектром знаний о мире. Массовые знания не очень способствуют иерархиям, отсюда и масонское иллюминаторство (фэнтези) вместо реального просветительства и появление элитной чертовщинки как неминуемой спутницы монотеизма. Адепты масонского (строительного) мировоззрения сегодня пытаются культуры народов заменить искусственными корпоративными субкультурами. Эта мировоззренческая иудейская группа, используя обозначенную идеологию, старается, как правило, обособиться от евреев, чьим изобретением и является иудаизм, при этом зачастую становясь основой этнических национализмов по еврейскому образцу. Третьим направлением иудейского мировоззрения можно считать так называемых еврейцев - записных евреев, то есть присоединившихся к периферии их культурно-мировоззренческой матрицы, зачастую из корыстных соображений. Сами евреи, окормляемые равинатом, весьма скептически относятся к этой группе, что не мешает им использовать её в своих интересах. В умеренном варианте эта группа представлена людьми мира, то есть представителями бульона из людей, вышедших из рамок своих национальных культур в некоторое пространство "единства и многообразия". А так как любой человек не может жить вне какой-то традиции, то они и оказываются неявно в зависимости от одной из национальных групп, претендующей на мировое господство. Это течение наиболее распространено среди студентов и офисных служащих. Все три обозначенные выше группы пытаются закрепиться на территории России, как-то укорениться здесь, а, самое главное, нейтрализовать иммунную реакцию культуры коренных народов нашей страны. Язычники по природе своей - это народники, а представители иудаизма это адепты идеологии наднародных метастаз (как иноземных, так и доморощенных). Поэтому никаких компромиссов с ними быть не может. Достоинством языческого политеизма является то, что он не требует приведения всех к одному знаменателю, а значит и доминирования одной культуры над всеми, в политеизме все национальные культуры могут быть главными по своему, в том числе и еврейская. При этом многовековые претензии на мировое господство представителей иудейского мировоззрения требуют внимательного присмотра за ними, не стоит забывать, что запрещенный ныне фашизм является также порождением представителей иудейского мировоззрения, как по линии идеологов, так и заказчиков.

Одним из вариантов монотеизма (в рамках монизма) выступает также пантеизм, то есть всеизм, в котором "бог" отождествляется с понятием "природа". На практике, как правило, он проявляется в виде групп вокруг "учителей", разработавших собственное учение обо всём. "Учителей" много, так что создается питательная среда для социального хаоса, иногда рекламируемого как свобода. Наиболее сильно здесь влияние так называемых "индийских" верований, в первую очередь, различных видов йоги. Общая систематика индийских верований: атман (душа) - брахман (абсолют) и хаотичная многовариантность весьма способствует этому. Проникновение в языческую среду пантеистов-всеистов происходит, как правило, через отождествление языческих богов со стихиями, после чего они у них становятся природными и общими для всех. Второй составляющей здесь является выход последователей из определенной народной культурной среды в некоторую "общую для всех" популяцию людей мира. Характерным примером всеистов служат последователи Рериха. В силу системной хаотичности все такие структуры в результате оказываются в зависимости от каких-то жреческих центров или государств. Отношение язычников к таким всеистам может быть примерно таким же, как и к самодельным шаманистам или как к артистам, у которых есть некоторые группы поклонников. Язычество же есть духовность вполне определенного народа, и в этой духовности есть много того, что отделяет этот конкретный народ от других, обеспечивая его самобытность.

Практическим проявлением монотеизма, как уже отмечалось выше, служит жажда их представителей привести мир к единому знаменателю. Применительно к язычеству это проявляется не только в попытках внедрить в языческую среду монотеистические доктрины и иерархии как их проявление в самоорганизации, но и создание определенных международных языческих или этнических организаций. Во-первых, стоит обратить внимание, что никаких самостоятельных международных организаций нет и никогда не было, все эти организации всегда кто-то контролирует. И если даже такая организация будет контролироваться одной из языческих традиций, то в своей работе она неминуемо будет подстраивать всех остальных участников под себя. На самом деле, при внимательном рассмотрении, оказывается, что подобные организации строятся на совсем других основах, рассматривая культуры отдельных народов лишь как материал для плавильного бульона или, в лучшем случае, винегрета. Характерными примерами здесь могут служить искусственные образования типа "вики" или "родноверов". Сотрудничество и взаимодействие между языческими организациями наиболее целесообразно выстраивать на основе паритетных соглашений, а не общего организационного знаменателя.

В завершение стоит несколько слов сказать и о взаимоотношении языческого и атеистического мировоззрения, под которым, как правило, подразумевается естественнонаучный взгляд на мир. Наука оперирует строгими формальными понятиями и моделями с проверкой выводов и суждений с помощью эксперимента. Поэтому в построениях ученых и нет места богам (атеизм). Языческое же мировоззрение не исключает научный подход, если это требуется по жизни, но в его арсенале есть ещё и возможность описать результаты наблюдений с помощью мифологии, что позволяет связать научные результаты с жизнью людей. В науке нет ответов на вопросы что хорошо и что плохо, это не её сфера ответственности, так что с точки зрения традиции чисто научного мировоззрения не бывает. А из распространенных традиций русское язычество пожалуй наиболее близко естественно научному образу мыслей и взглядов - и там и там монизм, с той лишь разницей, что в язычестве материя предстает одухотворенной. Если в науке высшая методология вынесена на уровень метафизики, то в язычестве этот уровень занимают боги. В рамках традиции научное мировоззрение ближе всего язычникам, находящимся под покровительством Велеса, особенно волхвам, которые в некотором смысле есть ученые, вышедшие на уровень метафизики и определения целей самой науки, её места в жизни людей.

* * *

В целом русское язычество в наши дни имеет хорошие возможности как для бережения собственного мира, что обеспечивает общая мировоззренческая концепция обережного круга, так и выстраивания добрых отношений с представителями других социально здоровых верований, чему всемерно способствует политеистический взгляд на окружающую действительность. В нашем язычестве в простых, практичных, понятных без объяснения образах, в спрессованном виде, хранится опыт совместной жизни людей на родной земле в согласии с окружающей природой.

Хранение родного культурного и мировоззренческого пространства - прямая обязанность волхвов, всё это требует от них не только адаптации родной традиции к быстро меняющейся действительности, но и внимательного отслеживания социальных процессов у других народов, в других мировоззренческих системах, выработки адекватных ответов на вызовы, исходящие от них.