В.А. Тишков

РОССИЙСКИЙ НАРОД И НАЦИОНАЛЬНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ

В.А. Тишков - академик РАН, директор Института этнологии и антропологии РАН, член Общественной палаты РФ. Данный материал подготовлен для обсуждения на международном симпозиуме "Взгляд вперед: Россия в XXI веке", организованного Обществом Альфреда Херрхаузена - Международный форум Deutsche Bank, Советом по внешней и оборонной политике и исследовательской организацией Policy Network.

В вопросе о механизмах утверждения национальной идентичности как одной из основ российской государственности царит путаница, а дебаты, ведущиеся политиками и экспертами, имеют поверхностный и эмоциональный характер. Вольное жонглирование такими основополагающими понятиями, как народ и нация, чревато серьезными рисками для общества и государства. В отечественном политическом языке слову "национализм" придается отрицательный смысл, между тем как национализм играл ключевую роль в формировании современных государств и во многом остается важнейшей идеологией современности.

Изучение проблемы национализма и строительства наций в России основано на старых подходах. В этом кроется одна из причин существования, как минимум, трех разных взглядов на общество и государство.

Первый. Россия - государство с населением, состоящим из многих наций, и в этом ее радикальное отличие от остальных стран мира.

Второй. Россия - национальное государство русской нации с меньшинствами, члены которых могут становиться русскими или же признать государствообразующий статус русских.

Третий. Россия - национальное государство с многоэтничной российской нацией, основу которой составляют русская культура и язык и в которую входят представители других российских национальностей (народов).

Понимание российского народа как исторического целого и как гражданской нации высказывалось неоднократно, в том числе экс-президентом Владимиром Путиным, а также новым президентом Дмитрием Медведевым. Эта формула была позитивно воспринята многими интеллектуалами и политиками как единственно возможная для России и как полностью отвечающая апробированному в мире опыту существования крупных многоэтничных государств, а также идеологии государственного (гражданского) национализма.

Однако в последнее время противники формулы российской нации и сторонники этнического национализма (прежде всего от имени доминирующего народа) явно активизировались, объявив о "провале строительства гражданской нации" в России и выступив с явно политизированными проектами.

ГЛОБАЛЬНЫЙ КОНТЕКСТ

В мировой общественной практике утвердилось представление о нациях как территориально-политических образованиях со сложными, но едиными социально-культурными системами. Какими бы неоднородными по составу ни были государственные сообщества, они повсюду сами определяют себя как нации и считают свои государства национальными либо государствами-нациями. Народ и нация выступают в данном случае как синонимы, и именно эти категории придают изначальную легитимность современному государству.

Представление о едином народе-нации является ключевым моментом обеспечения стабильности и согласия в обществе, а также залогом крепости государства в неменьшей степени, чем Конституция, армия и охраняемые границы. Идеология гражданской нации предполагает существование ответственного гражданина, единой системы образования, версии общего прошлого с его драмами и достижениями, символики и календаря, чувства любви к Родине и лояльности государству, а также отстаивание национальных интересов. Все это составляет то, что называют национализмом в его гражданском и государственном варианте.

Гражданскому национализму противостоит этнический национализм, отражающий настроения той или иной этнической общности. Она может составлять большинство либо меньшинство населения, но определяет в качестве нации своих членов, а не всех граждан страны и на этом основании требует "собственной" государственности или привилегированного статуса. Различия между двумя типами национализма существенны, ибо этнический национализм основан на идеологии исключения и отрицания многообразия, а гражданский - на идеологии солидарности и признания многообразного единства.

Особый вызов государству и гражданской нации бросает радикальный национализм меньшинств, которые желают выйти из общего государства путем вооруженной сецессии. Этнический национализм большинства также несет в себе риски, ибо может объявить государство исключительной собственностью одной группы. Выступая приверженцем существующей государственности, такой национализм порождает противников данного государства среди меньшинств.

Так, например, одной из причин внутренних гражданских войн в Индии стал индусский национализм, представленный хиндиязычным большинством. Поэтому в Индии утверждается понятие индийской нации, хотя в стране существует множество больших и малых народов, языков, религий и рас. Начиная с Ганди и Джавахарлала Неру, элита страны и государство отстаивают индийский национализм (название ведущей политической партии - Индийский национальный конгресс) в противовес национализму хинди и меньшинств. Благодаря этой идеологии Индия сохраняет государственную целостность.

В Китае доминирующий народ - ханьцы. Они и китайская нация (миндзу) численно и культурно почти совпадают. Тем не менее наличие 55 неханьских народов численностью более 100 миллионов человек не позволяет говорить о ханьцах как государствообразующей нации. "Великоханьский шовинизм", который подвергал критике еще Мао Цзэдун, представляет угрозу китайскому государству, ибо провоцирует сепаратизм неханьцев и может привести к распаду страны. Образ китайской нации как совокупности всех граждан был сконструирован несколько десятилетий назад и успешно справляется с задачей обеспечения национальной идентичности китайцев.

Аналогичная ситуация двух уровней идентичности (гражданская нация и этнонация) существует и в целом ряде других стран (Великобритания, Индонезия, Испания, Канада, Мексика, Нигерия, Пакистан и пр.), включая Россию. Все современные нации-согражданства имеют сложный этнический, религиозный, расовый состав населения. Культура, язык и религия большинства почти всегда выступают основой национальной культуры. Например, английский - компонент британской нации, кастильский - испанской, ханьский - китайской, русский - российской, но нация понимается как многоэтничное образование. Скажем, в состав испанской нации входят как основное население - кастильцы, так и баски, каталонцы, галисийцы. В России реальная ситуация сходна с положением в других странах, но есть особенности идеологии нациестроительства и практики использования категории "нация". Эти особенности следует учитывать, но они не отменяют мировую норму строительства государств.

НАЦИОНАЛИЗМ В ДОРЕВОЛЮЦИОННОЙ РОССИИ

Легимность государству придает население, осознающее себя единым народом и приверженное своему государству. В России таковым является российский народ (россияне) - понятие, родившееся во времена Петра I и Михаила Ломоносова и утверждавшееся выдающимися деятелями, начиная от Николая Карамзина.

Когда в XVIII-XIX веках представление о современных нациях на основе гражданского национализма формировалось в Европе и Америке, в России также утверждалось представление о российской или "общерусской нации" (Пётр Струве), а слова "русский" и "российский" были во многом синонимами. Слово "русский" больше относилось к обычаям и культуре, а слово "российский" - к народу страны. Так, например, Карамзин в "Записке о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях" писал императору Александру I: "Царствование Романовых, Михаила, Алексея, Феодора, способствовало сближению россиян с Европою как в гражданских учреждениях, так и в нравах от частых государственных сношений с ее дворами, от принятия в нашу службу многих иноземцев и поселения других в Москве: Искореняя древние навыки, представляя их смешными, хваля и вводя иностранное, государь России унижал россиян в собственном их сердце: Русская одежда, пища, борода не мешали заведению школ. Два государства могут стоять на одной ступени гражданского просвещения, имея нравы различные. Государство может заимствовать от другого полезные сведения, не следуя ему в обычаях".

Для Карамзина быть россиянином означало в первую очередь чувствовать глубокую связь с Отечеством (не только с государем!) и быть "совершеннейшим гражданином". Эта линия понимания "российскости" на основе русской культуры и православия (не исключая католиков западной части страны и мусульман Поволжья) занимала доминирующее положение, в то время как этнический национализм был маргинальным не только в центре, но и в регионах. Исключение составляли только Польша и Финляндия.

Как и другие сторонники российского национализма в его либерально-имперском или федералистском вариантах, Струве справедливо считал, что "Россия есть государство национальное" и что, "географически расширяя свое ядро, русское государство превратилось в государство, которое, будучи многонародным, в то же время обладает национальным единством".

Но в России были сторонники и узкоэтнического понимания русского, те, кто хотел поставить знак равенства между русскими и великороссами, а национальной территорией предлагал считать традиционный ареал расселения великороссов. Процесс утверждения образа России как национального государства "российской многонародной нации" (определение Ивана Ильина) не был завершен к 1917 году не столько по причине многоэтничного состава населения либо обширности территории, сколько из-за косности самодержавия и идеологического разброда среди элиты. Тем не менее ошибочно считать, что, поскольку дореволюционная Россия была империей, она не являлась национальным государством.

В дореволюционной России было представление о национальной территории, национальных интересах и национальной экономике, существовал многочисленный слой образованного и служивого населения разной этнической и религиозной принадлежности, и люди считали себя представителями российского народа и называли Россию своим Отечеством. Не случайно в ходе Октябрьской революции и Гражданской войны противников большевиков объединял лозунг защиты единой и неделимой России.

Образ России как "лоскутной империи" и "тюрьмы народов" утвердился уже в советское время на основе революционного отрицания прошлого. Современные исследования национализма, прежде всего как дискурсивной практики, позволяют говорить о России до 1917-го как формирующемся национальном государстве с национальным ядром на основе русскоязычной российской культуры. Схожей была ситуация во многих других государствах мира, и Россия не представляла собой исторической аномалии.

ОЦЕНКА СССР И СОВЕТСКОГО НАРОДА

В Советском Союзе приоритет строительства нации был перенесен с общегосударственного уровня на регионально-этнический. "Национальной государственностью" считались этнотерриториальные автономии в форме союзных и автономных республик. На основе этнических общностей и регионально-конфессионально-племенных идентичностей были сконструированы "социалистические нации".

В советские переписи населения с 1926 года был введен вопрос о "национальности" как обязательный выбор по одному из родителей. Население страны жестко разделилось по "нациям и народностям", общее число которых менялось в зависимости от процедуры подсчета и политико-идеологических установок. Изменилось содержание понятия "русский", которым стали обозначать только бывших великороссов, а категория "великоросс" исчезла из общественной практики, а затем и из сознания людей. В свою очередь, малороссы стали называться украинцами, белорусы остались белорусами, но обе группы перестали считать себя одновременно и русскими.

В СССР единство советского народа обеспечивали формулы интернационализма и дружбы народов. На самом деле это единство в значительной мере держалось на тоталитарно-авторитарной форме правления и на идеологии советского патриотизма. Не называя себя так официально, советский народ представлял собой гражданскую нацию, а Советский Союз был национальным государством в неменьшей мере, чем другие крупные и этнически гетерогенные государства, которые считались и считаются национальными: Бразилия, Великобритания, Канада, Китай, Индия, Индонезия, Испания, Мексика, США и др.

Огосударствление и территориализация этничности вместе с формулой "многонациональности" послужили одним из аргументов в пользу распада СССР во имя "национального" (читай: этнического) самоопределения. Уже после распада советский народ как общность был объявлен химерой, а Советский Союз - "последней империей". Однако исследования показывают, что СССР, несмотря на радикальный разрыв в 1917-м, был продолжением Российского государства, хотя слово "Россия" исчезло из названия, а вместе с ним ушли из языка понятия "российский народ" и "россияне".

Советская модернизация и культурная политика при всех деформациях оказали позитивное воздействие на сохранение и развитие малых культур, а общие исторические испытания и достижения способствовали национальной консолидации советского народа в социально-культурном и поведенческом смысле.

НОВЫЙ РОССИЙСКИЙ ПРОЕКТ

По инерции политико-правового мышления в Конституции Российской Федерации сохранилась формула "многонациональности", хотя более адекватной была бы формула "многонародной нации". Исправить текст Основного закона страны очень сложно, но необходимо более последовательно утверждать понятия "нация" и "национальное" в общегосударственном и гражданском смысле, не отвергая существующей практики использования данных понятий в этническом смысле.

Сосуществование двух разных смыслов для такого политически и эмоционально нагруженного понятия, как "нация", возможно в рамках одной страны, хотя первичность гражданской национальной идентичности для ее жителей незыблема, как бы ни оспаривали данный факт этнонационалисты. Главное - объяснить, что эти две формы общности не являются взаимоисключающими и понятия "российский народ", "российская нация", "россияне" не отрицают существования осетинского, русского, татарского и других народов нашей страны.

Поддержка и развитие языков и культур народов России должны идти вместе с признанием российской нации и российской идентичности как основополагающей для граждан страны. Эта новация давным-давно назрела и фактически уже признана на уровне здравого смысла и повседневной жизни. При опросах и в конкретных действиях гражданская принадлежность, связь с государством и признание "российскости" оказываются важнее, чем этническая принадлежность.

Предложение утверждать в России понятие не российской, а русской нации и возвратить дореволюционное понимание русских как всех, кто таковыми себя считает, нереализуемо. Украинцы и белорусы уже не согласятся снова причислять себя к русским, а татары и чеченцы себя таковыми никогда и не считали, но все они вместе с представителями других российских национальностей считают себя россиянами. Престижность "русскости" и статус русских можно и нужно повышать не путем отрицания "российскости", а утверждая двойную идентичность (русскую и российскую), через улучшение условий жизни регионов преимущественного проживания русских и, наконец, через содействие их социальному и политическому представительству в Российском государстве.

В современных государствах признается множественная, не взаимоисключающая идентичность и на уровне коллективных общностей, и на уровне отдельной личности. Это ослабляет этнокультурные разделительные линии в рамках одного согражданства и способствует национальной консолидации, не говоря уже о том, что более адекватно отражается самосознание потомков смешанных браков. В России, где 30 % жителей родились в смешанных браках, до сих пор сохраняется практика обязательной фиксации единичной этничности граждан. Это приводит к насилию над личностью и к страстным спорам, кто к какому народу принадлежит. В целях национальной консолидации и более полного отражения этноконфессионального многообразия россиян предстоящая перепись населения должна позволить указывать множественную этническую принадлежность.

В свете новой доктрины не следует жестко ограничивать употребление понятия "нация", но при этом само государство должно называть "национальной политикой" меры по обеспечению национальных приоритетов и интересов страны. А политика сохранения и управления этнокультурным многообразием должна называться этнической или этнокультурной. Все государства мира считают себя национальными государствами, и у России нет оснований быть исключением. Повсюду утверждается представление о нации независимо от расового, этнического и религиозного состава населения. Нация - это не просто результат этнокультурной унификации и "длительного исторического формирования", а итог целенаправленных усилий политической и интеллектуальной элиты по утверждению среди населения представлений о народе как нации, об общих ценностях, символах, устремлениях.

Подобные представления существуют в странах с более разобщенным населением, чем у нас. В России же сложилась реальная общность россиян на основе исторических и социальных ценностей, патриотизма, культуры и языка, но усилия значительной части элиты направлены в сторону отрицания этой общности. Такую ситуацию следует срочно изменить. Национальная идентичность утверждается через многие механизмы и каналы, но прежде всего через обеспечение гражданского равноправия, системы воспитания и образования, государственного языка, символов и календаря, культурного и массмедийного производства. После переустройства основ экономики и политической системы Российская Федерация нуждается в обновлении доктринально-идеологической сферы обеспечения гражданской солидарности и национальной идентичности.

По информации "Россия в глобальной политике". N"4, Июль - Август 2008

20.07.2008