Владимир Терехов

ЕВРОПА НА ПЕРЕПУТЬЕ В ОТНОШЕНИЯХ С КИТАЕМ

Под всегда дискуссионной категорией “политической Европы” подразумеваются, прежде всего, ведущие европейские страны, такие как Германия, Франция и Соединённое Королевство, а также представительские структуры и персоналии Европейского Союза. При том, что сейчас ЕС пребывает под воздействием разного рода как внутренних, так и внешних “возмущений” (грозящих самому существованию данного Союза), а адекватность упомянутых “персоналий” складывающимся реалиям вызывает сомнения.

Нередко создаётся впечатление, что целью деятельности этих последних (и ЕС в целом) является продвижение неких странных “ценностей” (называемых почему-то “европейскими”), а также “зелёно-климатической” повестки дня в современной экономике.

Ограничимся этими пояснениями относительно категории “Европа“. Несмотря на то, что за их рамками остаётся немало других важных вопросов.

В сложной и противоречивой системе китайско-европейских отношений прорывной характер имело успешное завершение в самом конце 2020 г. многолетних переговоров на тему заключения “Всеобъемлющего инвестиционного соглашения” (Comprehensive  Agreement of Investment, CAI). Оно состоялось в ходе видеосаммита, в котором собеседниками китайского лидера Си Цзиньпина выступали канцлер ФРГ А. Меркель, президент Франции Э. Макрон, а также высшие чиновники ЕС Ш. Мишель и У. фон дер Ляйен.

В экспертных оценках факта заключения и содержания CAI обращается внимание на несколько моментов. Во-первых, отмечается, что это первый документ между КНР и ЕС в области (широко трактуемой) экономики, относительно различных составляющих которой переговоры ведутся десятилетиями. Во-вторых, вне рамок данного документа осталась сфера торговли. Что вполне объяснимо, ибо до сих пор нет конкретных результатов в двадцатилетнем процессе (запущенного после вступления в 2001 г. КНР в ВТО) придания экономике КНР лейбла “рыночная”. И одним из основных препятствий на этом пути остаётся ЕС.

Наконец, авторы упомянутых оценок совершенно верно указывают на то, что весь комплекс сопутствующих соглашению CAI обстоятельств нельзя полностью описать известной формулой “бизнес как обычно”. Поскольку категория “политика” в нём присутствует самым очевидным образом. Вместе с этой констатацией актуализируются мемы о разного рода “нарушениях” Китая (в Синьзцян-Уйгурском и Тибетском автономных районах, Гонконге), его же “давлении” на Тайвань, выдвигаются обвинения в инициировании пандемии “Ковид-19”. Несмотря на настойчивые по этим поводам “указания”, которые следуют из Брюсселя и Вашингтона в адрес Пекина, последний не проявляет желания “исправляться”.

Более того, в начале лета с.г. Европа и КНР обменялись выпадами (в связи с актуализацией первой “уйгуро-геноцидной” темы), когда в отношении некоторых лиц сторон были введены некие санкции.

Вот это-то подключение “политики” к “бизнесу” (характерное, кстати, для отношений ЕС и с РФ) делает перспективу ратификации CAI неопределённой. Уверенно можно утверждать, что она будет зависеть от развития процесса трансформации политической картины мира в целом.

Как бы то ни было, но, повторим, сам факт заключения в конце 2020 г. CAI  имел знаковый характер. При этом европейцы несомненно воспользовались паузой во внимании (связанной с процедурой передачи власти в Вашингтоне), которое “старшим братом” уделялось делам на внешнеполитической арене. Ибо указанный факт прямо противоречил общезападному фронту борьбы с “новыми геополитическими вызовами”, в качестве источников которых теперь назначаются КНР и РФ.

Однако далее резко прибавила обороты запущенная ранее пропагандистская машина в связи всё с теми же китайскими “нарушениями”. И качели политико-экономических предпочтений Европы вновь двинулись в сторону Вашингтона. На состоявшемся 20 мая заседании Европейского парламента ратификация CAI была “приостановлена” и её дальнейшая перспектива, повторим, остаётся туманной.

Спустя месяц в Европе, в ходе недельной поездки на континент, поактивничал  новый американский президент Дж. Байден, заявивший о намерении “вернуть США” на мировую арену. Свидетельством чему стало принятие ряда документов по итогам встреч с лидерами стран-союзниц и привилегированных внешнеполитических партнёров.

Одним из таких документов оказалось подписанное 15 июня в Брюсселе (по итогам саммита США-ЕС) Совместное заявление, которое рассматривается в качестве базы для восстановления и дальнейшего укрепления (серьёзно пошатнувшихся) трансатлантических отношений.

Актом практической реализации намеченного в Брюсселе курса на укрепление трансатлантических отношений стало учреждение двустороннего “Совета по торговле и технологиям” (EC-US Trade and Technology Council), которое стало основным итогом проведенной 29 сентября с.г. в Питтсбурге встречи ответственных представителей США и ЕС. В принятом Совместном заявлении формулируются цели, порядок и основные направления работы TTC.

Особое внимание в документе уделяется усилиям по совместной разработке новейших технологий и прежде всего в области искусственного интеллекта. В “Приложениях” III и V к нему формулируются ограничения на допуск к результатам таких работ, пользоваться которыми смогут только страны, разделяющие всё те же “ценности”, а их экономики подпадают под определение “рыночные”. Повторим, и с тем и с другим, как полагают в США и ЕС, у КНР (а также РФ) серьёзные проблемы.

В Китае, конечно, поняли негативный месседж, в неявном виде адресованный ему данным документом, который в самом общем был выражен накануне встречи в Питтсбурге министром торговли США Джиной Раймондо. По её мнению, США и ЕС должны быть озабочены развитием главным образом собственных экономик. Китайская Global Times оценила эти слова как стремление трансатлантических союзников “замедлить инновационное развитие” КНР.

Отметим, что, участвуя в совместных с США акциях, ЕС отнюдь не прекращает курс на поддержание разнообразных контактов с Китаем, которые в течение всего лета проводились почти непрерывно. Самым последним из них стало проведение 28 сентября очередного (11-го по счёту) диалога на уровне министров иностранных дел, то есть с участием Ван И и Ж. Борреля.

Из трёх обозначенных выше наиболее значимых европейских стран особое внимание в КНР всегда уделяли отношениям с лидером ЕС, то есть с Германией. Которая до сих пор меньше всех была замечена в антикитайских военно-политических провокациях. При том, что ФРГ является главным источником затруднений в китайско-европейских торгово-экономических отношениях. В частности, это относится к проблематике получения экономикой КНР (от ЕС в целом) статуса “рыночной”.

Из всех европейских лидеров наибольшим уважением Пекина всегда пользовалась канцлер ФРГ А. Меркель, которая позиционировала себя по отношению к нему в роли своего рода “поводыря” на пути к получению китайской экономикой того самого статуса “рыночная”. Факт предстоящего ухода А. Меркель с поста германского канцлера оценивается в Пекине с заметным огорчением. Что-то будет после появления в правительстве ФРГ «представителей» из партии “зелёных”, то есть откровенной агентуры международной глобалистской закулисы.

В провокационные военно-политические демонстрации США по отношению к КНР вовлечены две другие ведущие европейские державы, СК и Франция. Остаётся неясным вопрос о мотивации такого их поведения по отношению к потенциально весьма полезному партнёру в системе международных отношений.

Например, всего лишь пять лет назад премьер-министр СК Д. Кэмерон, принимая в своей стране лидера КНР, говорил о наступающем “золотом веке” в китайско-британских отношениях. Сегодня же британская эскадра во главе с новейшим авианосцем Queen Elizabeth на пути домой проходит по Тайваньскому проливу. Что не мешает нынешнему премьер-министру Б. Джонсону приветствовать возможные китайские инвестиции в британскую экономику. Подобное раздвоение поведения Лондона в отношениях с КНР образно проиллюстрировала та же  Global Times.

Ещё более вызывающе ведёт себя Франция. Наряду с участием в направленных против КНР военных демонстрациях активизируется поддержка одной из сторон в китайско-индийском конфликте. Всё более заметной становится вовлечённость Франции в Тайваньскую проблему.

От европейских “грандов” не отстают восточноевропейские лимитрофы (Литва, Чехия, Словакия), которые тоже во всё большей мере «заботятся» ситуацией, складывающаяся вокруг Тайваня.

Весь этот абсурд, обусловленный демонстрацией озабоченности некими событиями, происходящими на другой стороне глобуса, развивается на фоне обостряющихся разнообразных проблем в самой Европе. Как “старо-”, так и “младоевропейцам” их решением и следовало бы заняться в первую очередь. Пока не поздно.

Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение»

Источник: Новое восточное обозрение

26.10.2021