НВО

САРКОЗИ И ЕГО СКЛОННОСТЬ К СУПЕРПРЕЗИДЕНТСТВУ

В конце апреля - начале мая 2011 г. Франция продолжила проведение наступательного курса на мировой арене. Сначала президент республики Николя Саркози подтвердил свою позицию по Ливийскому кризису. По его мнению, урегулирование конфликта в этой стране возможно только в случае, если лидер Джамахирии Муаммар Каддафи откажется от власти. Затем Париж заявил о намерении увеличить военную помощь ливийской оппозиции. Такое решение было достигнуто на переговорах Саркози с главой Национального переходного совета Ливии Мустафой Абдель Джалилем. После этого Саркози провел переговоры с председателем Палестинской национальной администрации Махмудом Аббасом. В ходе консультаций рассматривались перспективы построения независимого палестинского государства и примирения между ведущими силами автономии - движениями "Фатх" и "ХАМАС". Учитывая тот факт, что французско-палестинский саммит в Париже прошел в преддверии компромиссных договоренностей между данными политическими силами, это позволило Елисейскому дворцу обозначить свою символическую причастность к политическим процессам на Ближнем Востоке. Наконец, в начале мая министр иностранных и европейских дел Франции Ален Жюппе призвал ООН и ЕС ввести санкции против руководства Сирии за жесткое подавление народных волнений.

Международная активность Парижа актуализировала вопрос о сущности внешней политики, проводимой кабинетом Саркози. С момента прихода к власти в 2007 г. действующий президент Пятой республики и его команда придерживаются достаточно агрессивного стиля поведения на мировой сцене. Данная линия ориентирована не столько на защиту, сколько на продвижение национальных интересов. Причем как политико-экономических, так и оборонных. Одновременно Париж ориентируется на принципы глобального вовлечения - т.е. в меру своих сил поддерживает одинаково высокий уровень активности в большинстве традиционных для себя сфер влияния. Проводя политику глобального охвата, Франция старается позиционировать себя в качестве субъекта, способного решать (в т.ч. и силой) местные проблемы. Именно такой модели кабинет Саркози придерживается в Ливии и Кот-д'Ивуаре. Подобный курс недостаточно типичен для Франции последних десятилетий, внешняя политика которой всё более последовательно замыкалась на Европе. Речь идет о куда более масштабной стратегии, рассматривающей Париж не в европейском, а мировом контексте.

Специфика ситуации заключается в том, что наибольшего практического наполнения наступательный внешнеполитический стиль достиг в 2011 г. Причем преимущественно в военно-политической сфере. То, что Саркози не будет отказываться от использования силы в политических целях, стало понятно уже в 2009-2010 гг. В 2009 г. Франция вернулась в военные структуры Североатлантического альянса, открыла военную базу в Объединенных Арабских Эмиратах. Были подтверждены оборонные связи с большинством бывших колоний в Экваториальной Африке. В 2010 г. сложился военный союз с Великобританией (формальным поводом к которому стало сокращение оборонных расходов в двух странах). А в 2011 г. данные инициативы дополнились уже сугубо прикладными шагами. Париж выступил едва ли не главным инициатором военной операции НАТО против Ливии и открыто вмешался в гражданскую войну в Кот-д'Ивуаре. Синхронно Франция стала оказывать политическое давление (в т.ч., через ООН и ЕС) на арабские страны, охваченные народными волнениями. Первая половина 2011 г. прошла под знаком подчеркнуто силовой деятельности Парижа на международной сцене.

Эскалация французской военно-политической активности во внешней среде продиктована электоральными причинами. В 2012 г. в республике пройдут президентские выборы. Они состоятся в апреле или мае. И пока рейтинг действующего главы государства довольно нестабилен. По данным опросов, проведенных в конце апреля, за него готовы проголосовать лишь 19-20% избирателей. Этого недостаточно не только для победы, но даже для выхода во второй тур. Саркози уверенно обходят как кандидаты от Социалистической партии, так и Национального фронта. Пока позитивных сдвигов на внутриполитическом поле для изменения этого баланса сил нет. Социальная политика, проводившаяся Елисейским дворцом в последние годы, серьезно подорвала доверие к команде Саркози среди электората. В результате действующему президенту приходится делать ставку на внешнюю политику, выступая в роли волевого лидера. Как это ни парадоксально, но идея "маленькой победоносной войны", датируемая началом ХХ в., приобрела во французских политических реалиях XXI столетия новую жизнь. Безусловно, для укрепления своих персональных позиций Саркози не полагается исключительно на внешнюю политику. Большое значение придается и внутренней политике, особенно её финансово-экономическому сегменту. Но международный регистр де-факто входит в число базовых условий для повышения президентского рейтинга.

Интрига ситуации с наступательной линией кабинета Саркози заключается в том, что её нельзя воспринимать как продолжение голлистской или неоголлистской политики. Неоголлизм в своём классическом виде был представлен во Франции в период президентства Жака Ширака. Речь идет о 1995-2007 гг. Тогдашнее руководство республики во многом старалось придерживаться принципов международного поведения, сформулированных командой Шарля де Голля. Они лишь адаптировались к реалиям рубежа ХХ - XXI вв. и тогдашнему политико-экономическому потенциалу республики. Франция стремилась к самодостаточному поведению, балансируя между Евро-Атлантикой (ориентированной на США) и Европой (ориентированной на ЕС). Внешне неоголлизм выглядел достаточно мягко. Париж избегал вмешательства в крупные международные конфликты, стремясь сохранять прямое влияние лишь среди бывших колоний. Ключевой ценностью для страны являлся политико-экономический блок с ФРГ. Франция и Германия выступали как центры европейской интеграции. Саркози демонстративно отказался от подобной модели. При нем Париж вернулся в Евро-Атлантику и укрепил связи с США. Вместо ФРГ ключевым политическим партнером республики стала Британия. Франция вмешалась в конфликты не только в зоне своего традиционного влияния (Кот-д'Ивуар), но и за её пределами (Ливия). Получается, что поведение кабинета Саркози несопоставимо ни с практикой де Голля, ни его последователей. При нынешнем президенте Франция выступает как статусная евро-атлантическая держава, старающаяся не утратить свой голос среди других мировых игроков. В практическом же отношении он превзошел многих из своих предшественников на посту главы государства.

Саркози и его команда используют относительно новую версию внешнеполитического поведения, в основе которой лежит идея гиперпрезидентства. Она подразумевает сосредоточение всех механизмов принятия решений по вопросам внешней и оборонной политики в руках главы государства и его окружения, сосредоточенного в аппарате Елисейского дворца. Именно этот круг лиц формирует и отвечает за реализацию курса республики на международной арене. А техническое воплощение внешней политики возложено на МИД и Минобороны. Формула гиперпрезидентства для Франции не нова. Её активно использовал предшественник Ширака, Франсуа Миттеран (президент Пятой республики в 1981-1995 гг.), выдвиженец Социалистической партии. Однако именно при Саркози (представляет голлистский "Союз за народное движение") гиперпрезидентство достаточно отчетливо воплотилось во внешней политике. Можно сказать, что в настоящее время гиперпрезидентство подчеркнуто ориентировано на международную сферу. Авторами всех инициатив Франции во внешней среде выступают лично Саркози и ограниченный пул его внешнеполитических советников.

Гиперпрезидентство отвечает личным политическим амбициям Саркози. При желании глава государства мог ориентироваться и на традиционные институты в лице министерства иностранных дел и оборонного ведомства. Но он предпочел играть в более узком формате. Именно так Саркози представляет себе современное президентское правление. Сказывается и ограниченность поддержки президента в "Союзе за народное движение". В партии сильны как его сторонники, так и противники. Абсолютной поддержки он не имеет как по вопросам внутренней (что для Франции традиционно), так и внешней политики (что идет вразрез с политической практикой республики). В таких условиях наиболее удобной для Саркози оказалась формула гиперпрезидентства.

Как представляется, Франция продолжит придерживаться подчеркнуто наступательного поведения на международной арене. Причем вне зависимости от конечных результатов подобной линии. В преддверии старта электоральной кампании 2012 г. Саркози постарается разыграть идею сильного президента, расширяющего внешнеполитическое влияние республики и стоящего на страже её национальных интересов.

По информации - Новое Восточное Обозрение

20.05.2011