Григорий Тинский

КТО ВЫ, MONSIEUR SARKOZY?

Эскизы к политическому портрету президента Франции

ТАЛАНТЛИВЫЙ "ЧУЖАК"

Восемь лет назад самый популярный вопрос в мировом политическом истэблишменте звучал так: "Кто Вы, мистер Путин?". Теперь все знают, кто такой Путин, а на политической авансцене появляются новые действующие лица, от которых можно ожидать не менее волнующих сюрпризов.

Nicolas Paul Stephane Sarkozy de Nagy-Bocsa - так выглядят в оригинальной транскрипции имя и фамилия нового президента Франции. Это тот самый редкий случай, когда орфография приобретает политическое звучание. Для французского глаза даже "офранцуженное" Sarkozy выглядит непривычно. Впервые во французской истории страну возглавил человек, в жилах которого течет всего одна четвертая французской крови. Сын венгра, бежавшего из родной страны от передовых частей Красной Армии в 1944 году, вступившего в Иностранный Легион, и француженки, отцом которой был греческий еврей, - достаточно экзотический персонаж в роли хозяина Елисейского дворца.

Каждый, кто бывал в прекрасной Франции не только в роли праздного туриста на Лазурном берегу, несомненно, ощутил, насколько закрыто французское общество. Не хотелось бы называть эту неприятную особенность французов ксенофобией, но вам непременно дадут почувствовать, что вы не француз. Никто, конечно, не будет кричать на всю улицу: "Понаехали тут!", но особого радушия местного населения почувствовать тоже не удастся. Кроме того, французское общество имеет ярко выраженную кастовую закрытость. Сыну даже французского водопроводчика вряд ли удастся жениться на дочери французского адвоката или врача.

Именно поэтому избрание президентом Французской Республики Николя Саркози, несмотря на его "встроенность" в систему респектабельного политического истэблишмента, является несомненным поводом без всякой иронии поздравить французов с исключительной политической толерантностью. При всей любви к собственному Отечеству как-то трудно представить себе следующего президента России с фамилией Греф, Абрамович или Кадыров (безотносительно к личным и деловым качествам этих уважаемых господ).

Во всем остальном Николя Саркози, несомненно, полностью соответствовал самым высоким французским требованиям к кандидату в президенты. Частная католическая школа и Институт политических наук в Париже (элитное образование), успешная адвокатская практика по делам о недвижимости (общественное положение и благосостояние), - все это сделало возможной блестящую политическую карьеру будущего президента.

Долгий путь к вершине (а Саркози вступил в партию "Объединение в поддержку республики" еще в 1974 году) потребовал от него огромных усилий и полного "вживания" в реалии французской политической жизни. Для этого "чужаку", французу в первом поколении, нужен был настоящий политический талант, тот самый, что сродни актерскому.

НАВСТРЕЧУ "ВЕЛИКИМ ПОТРЯСЕНИЯМ"

Для того чтобы сделать столь блестящую политическую карьеру, Саркози должен был очень точно выбрать партию, в которой он мог стать впоследствиии первым лицом. И он сделал этот выбор, вступив в право-консервативную партию и став настоящим "правым" лидером в одной из старейших европейских демократий.

В послевоенной Европе само понятие "правых" и "левых" настолько размылось, что зачастую партии, относящиеся к правой части политического спектра, приходя к власти, начинали проводить социальную политику, направленную на повышение налогового бремени и усиление социальных гарантий, - то есть вторгались на политическое и экономическое поле своих левых конкурентов. Можно привести и примеры обратного перевоплощения, когда левые партии внезапно утрачивали социал-демократическую идентичность, проводя политику более характерную для своих оппонентов. Как правило, и те и другие руководствовались, в первую очередь, прагматичным пониманием блага государства и общества, искусно балансируя между предвыборными обещаниями и сиюминутной политической выгодой.

Первые шаги Николя Саркози на президентском посту абсолютно и несомненно укладываются в классическую схему праволиберального понимания экономики и социальной политики.

Французская экономика досталась новому президенту не в лучшем состоянии: государственный долг составляет 1200 млрд евро, 45% государственного бюджета ежегодно тратится на заработные платы и пенсии государственных служащих. Проект бюджета на 2008 год снова дефицитен: "дыра" составляет 41,5 млрд евро (2,3% ВВП) и это двадцать пятый подряд дефицитный бюджет Франции. Прогноз роста ВВП на 2007 год скорректироован с 2,25% до 2,2%.

Не мудрено, что при такой экономической конъюнктуре первой жертвой нового президента Франции пали "социальные завовевания трудящихся": 35-часовая рабочая неделя, привилегии работающих в естественных монополиях, пенсионный возраст, медицинское страхование. Экономический пакет реформ, задуманных Саркози, направлен на сокращение бюджетного дефицита и создание условий для экономического роста. Цена этих, несомненно, необходимых реформ, - война с необычайно влиятельными во Франции профсоюзами и рост социального напряжения в обществе, а какие формы может приобрести во Франции противостояние правительства и общества, - всем хорошо известно.

В то же время, новое французское правительство сознательно лишает бюджет налоговых поступлений, вводя сниженный налог на заработную плату, полученную за сверхурочную работу. Этот шаг замечательно вписывается в предвыборный лозунг Саркози: "Больше работать, чтобы больше зарабатывать", но "облегчает" бюджет на сумму от 11 до 16 млрд евро.

Очевидно, в перспективе такие шаги должны привести к экономическому росту, а значит, - к снижению дефицита бюджета, но это перспективы, а проблемы существуют сегодня.

Саркози, конечно же, все это хорошо понимает, но твердой рукой направляет корабль французской государственности в самый эпицентр возможной социальной бури. Он явно не из тех, кто намерен отсидеться в каюте первого класса, его место - на капитанском мостике у штурвала. Выдержат ли шпангоуты, хватит ли кредита доверия, выданного Саркози французами, - покажет время.

В том, что рука Саркози тверда, все убедились в бытность его министром внутренних дел. Жесткое подавление беспорядков в арабских пригородах Парижа сделало его мишенью для ненависти со стороны иммигрантов, но, как оказалось, добавило популярности в обществе.

Поэтому ни для кого не стала неожиданностью новеллизация иммиграционного законодательства, ставшая одним из первых шагов президента.

Цель поправок, предложенных министром по делам иммиграции Брисом Ортефе, - сократить приток в страну "семейных иммигрантов" из Северной Африки, имевших право по старому закону въезжать во Францию в качестве родственников уже проживающих здесь и имеющих вид на жительство соплеменников и, напротив, расширить экономическую миграцию за счет привлечения в страну квалифицированных и образованных работников.

Вообще, "семейная иммиграция" вызывала недовольство французов, в первую очередь, тем, что в качестве "родственников" из Марокко или Туниса мог приехать кто угодно, поскольку в условиях не самых цивилизованных африканских стран документально установить степень родства было практически невозможно. Теперь на пути лже-родственников воздвигнут иммиграционный барьер в виде обязательного теста ДНК. Причем, этот достаточно дорогой тест должен был по мысли правительства производиться за счет заинтересованного лица. Возврат же денег, потраченных на тест, производился бы только в случае положительного заключения, т.е. если родство подтверждается. В одобренный нижней палатой парламента законопроект сенат (верхняя палата) внес изящную французскую поправку: тесты ДНК будут проводиться только для установления родства матерей и детей, отцы такой тест проходить не будут, чтобы случайно не разрушить семью информацией о том, что они не являются биологическими родителями.

ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРИОРИТЕТЫ

Наиболее значительные изменения произошли с приходом к власти Саркози во французской внешней политике. Ожидаемая американизация внешнеполитического курса произошла не совсем так, как ожидали политические аналитики. Провозглашенное сближение с США ограничилось декларациями. Вот как видит Саркози главные вызовы современности в мировой политике и роль Франции в мировом сообществе: "Французы с беспокойством смотрят на состояние мира, роль Европы и место Франции. С надеждой восприняли мы падение берлинской стены и несправедливого ялтинского порядка, прогресс в области прав человека и обещания глобализации, благодаря которой с 1990 года удалось удвоить мировой валовой продукт и на половину увеличить средний уровень жизни. Одновременно мы вынуждены констатировать, что в течение последних 20 лет мировые лидеры не смогли ни создать нового порядка на нашей планете, ни успешно преобразовать ранее существовавший. Исключая редкие моменты единства, такие как первая война в Персидском заливе или 11 сентября 2001 года, почти во всем обоснованно царит впечатление разобщенности, утраты контроля над миром, который одновременно является глобальным и раздробленным". Это заявление он сделал на совещании с послами Франции 27 августа 2007 года в Елисейском дворце. Следовательно, это не просто рефлексия на международную тему, а прямые инструкции дипломатическим представителям страны во всем мире. Чего же нам ждать от нового французского лидера, столь высоко и амбициозно поднявшего планку внешнеполитических приоритетов?

Во-первых, Саркози провозгласил главным и безусловным приоритетом французской внешней политики Европейскую конструкцию. "Без Европы, претендующей на роль великой державы, мир окажется лишен полюса необходимого равновесия". Этот тезис, чрезвычайно важный для понимания нового французского лидера, имеет двойное значение. Во-первых, он ясно обозначает вектор новой французской внешней политики на повышение роли Евросоюза в мире, а вместе с этим и Франции как одного из ключевых членов этого сообщества. Во-вторых, он звучит почти в унисон с путинским "многополярным миром", имеющим в своей основе противостояние американскому "однополярному".

То, что с приходом Саркози французская внешняя политика как бы обрела второе дыхание, - очевидно. Новостные ленты всех информационных агентств мира переполнены упоминаниями о французских инициативах в самых различных областях международной жизни. Французский президент постепенно становится одним из главных мировых ньюсмейкеров. Особенно ярко это новое качество Франции проявляется во внутриевропейских событиях. Можно по-разному относиться к содержательной части инициатив Саркози, но нельзя не признать, что новый французский лидер буквально фонтанирует переполняющей его энергией, которую он с одержимостью неофита и парвеню демонстрирует на каждом шагу.

"Я принадлежу к той категории людей, которые считают, что отличительной чертой государственного деятеля является целеустремленность и нацеленность на изменение существующего положения вещей, а не только его определение и объяснение. Для этого необходима непреклонная воля, нужно уметь разделять амбиции, мечты и цели. А государственный деятель должен иметь и амбиции, и мечты, и цели. Французы отдали мне голоса, отдав предпочтение четкой и детальной программе. Они хотят иметь Президента, который действует и добивается результата". В этой короткой цитате из речи Саркози - ключ к пониманию нового французского лидера как личности. В циничном мире современной большой политики его наивно-провинциальное мессианство может выглядеть смешным, но в нем нет ни грана фальши. При всей политической изощренности Саркози его амбиции и мечты - абсолютно искренни, а его большой крючковатый нос действительно напоминает деголлевский.

"Европоцентризм" Саркози имеет еще одно чрезвычайно значимое для мировой политики измерение. Одним из приоритетов ЕС он предлагает сделать собственную Европейскую систему безопасности. За десять месяцев до начала председательства Франции в ЕС Саркози определяет главную цель, достижению которой оно будет посвящено, - создание новой "европейской стратегии безопасности". Более того, Франция уже подготовила Белую Книгу по национальной обороне и безопасности, которую предполагает сделать основой для общеевропейского подхода к этой проблеме. На этом пути Францию ждет много внутренних европейских проблем, поскольку на сегодняшний день 2/3 европейского оборонного бюджета составляют вклады Франции и Великобритании, а все остальные 25 стран вряд ли будут в восторге от перспективы дополнительных военных расходов и от необходимости участия в военных операциях, которые Саркози предлагает проводить чуть ли не по всему миру (по крайней мере, Африка и Афганистан, судя по его высказываниям, окажутся в первой очереди среди регионов предполагаемой активности Европейских сил безопасности).

Но есть и второе измерение оборонной инициативы Саркози. Это - взаимоотношения с НАТО. Конечно же, французский лидер заверяет США в дружеских чувствах и декларирует необходимость параллельного существования Северо-Атлантических военных структур с новыми европейскими оборонительными силами, но это не более чем подслащенная пилюля для американцев. Зачем, будучи в здравом уме (а в здравости ума Саркози сомневаться не приходится), создавать новую военную структуру из стран - участниц ЕС, если из 26 участников НАТО 21 страна состоит в Европейском Союзе? Только с одной целью - противопоставить непререкаемому единоличному лидерству США в НАТО коллективное лидерство с четким французским акцентом в новых европейских структурах безопасности.

Фактически речь идет о том, что одни и те же воинские контингенты должны одновременно входить в состав войск НАТО и Евросоюза. В создаваемые в настоящее время НАТО силы быстрого реагирования численностью 25 тысяч человек включены несколько тысяч европейских военных, однако те же силы включены Евросоюзом в 19 боевых групп. "Возникает проблема с одновременным участием солдат в миссиях НАТО, Евросоюза и ООН", - признает пресс-секретарь НАТО Джеймс Аппатурайя.

Так что в этой части внешнеполитических инициатив Франции мы, скорее всего, имеем дело с амбициями, как с главной составляющей триады имманентных качеств государственного деятеля по классификации Николя Саркози. Несмотря на заявленное Саркози в качестве одного из главных вызовов современности предотвращение столкновения между исламским миром и Западом, в этом направлении никаких существенных инициатив пока Франция миру не предъявила. Кроме жесткой позиции по иранской ядерной программе и эпатирующего заявления Бернара Кушнера о том, что надо готовиться к войне с Ираном, анализировать здесь практически нечего. Создается впечатление, что эта проблема, несмотря на декларации, все же пока является для Франции второстепенной, что вовсе не препятствует последующему наращиванию усилий французской дипломатии на этом направлении.

ГОТОВ ЛИ САРКОЗИ ДРУЖИТЬ С РОССИЕЙ?

Гораздо важнее для нас понять и правильно интерпретировать будущую политику Франции в направлении установления нового миропорядка и правил поведения в нем, заявленных Саркози в качестве второго по важности вызова современности. Несмотря на то, что объектами его интереса в этом направлении являются новые растущие мировые державы Китай, Индия и Бразилия, ключевая фраза "если есть стремление иметь статус великой державы, нужно быть готовым уважать правила, которые установлены в интересах всех сторон" явно относится не только и не столько к этим странам.

Вообще, наблюдая за тем, как ловко Саркози манипулирует определением "великая держава", по очереди примеряя его то к США, то к России, а то и вовсе к Бразилии, складывается впечатление, что он намеренно запутывает всех, применяя этот термин к разным странам в разных контекстах, с единственной целью - незаметно "прикрепить" его к возглавляемой им стране.

На самом деле, по классификации французского президента только три страны на сегодняшний день могут считаться великими мировыми державами: США, Россия и Китай. Именно на них возлагает он ответственность за отсутствие единства великих держав в условиях многополярности и столкновения политик этих стран.

А вот перечень обвинений, предъявляемых Саркози каждой из этих стран:

1. США - применение силы в одностороннем порядке (Ирак и Афганистан) и неспособность к лидерству в области защиты окружающей среды (видимо, имеется в виду Киотский протокол);

2. Россия - жесткая игра на своих энергетических преимуществах (<являясь великой державой, не следует прибегать к резкости>).

3. Китай - ненасытная погоня за сырьем превращается в стратегию контроля, в частности, в Африке.

Нельзя не оценить деликатности Саркози по отношению к нашей стране. На фоне звучащих на Западе обвинений в наш адрес его позицию можно назвать, как минимум, не враждебной.

И чем еще, к примеру, можно объяснить беспрецедентный прием Патриарха Алексия II в Елисейском дворце и целый ряд демонстративно дружественных шагов французской стороны в ходе его уникального визита во Францию? Президент Франции явно оставляет открытой дверь на Восток и совершенно очевидно не прочь сыграть роль <лучшего западного друга России> взамен ушедшего на покой Шредера. Ему даже не нужно помогать в этом, он сам справится, главное - не мешать, обременяя французско-российские отношения взаимными обвинениями и обидами.

Есть один весьма болезненный для обеих сторон (России и Франции) вопрос - это независимость Косово. Французская позиция по этой проблеме отягощена личным опытом министра иностранных дел Бернара Кушнера, который с 1999 по 2001 год был специальным представителем генерального секретаря ООН Кофи Анана в Косово. И Кушнер, и Саркози - горячие сторонники независимости для косоваров, однако политические биографии этих, несомненно, неординарных людей дают надежду, что хорошо аргументированная позиция России может быть воспринята ими. Представляется, что эта позиция должна заключаться не в блокировании резолюции Совета Безопасности о признании независимости Косово, а в предложении рассмотреть этот вопрос, как весьма важный, но все же частный случай противоречия между правом наций на самоопределение и принципом целостности государств - членов ООН. Наверняка имеет смысл предложить Франции и Евросоюзу в целом попытаться совместными усилиями выработать универсальные критерии подхода к такого рода ситуациям, имея в виду весь комплекс аналогичных проблем, в первую очередь, на постсоветском пространстве, предоставив право окончательного решения проблемы Генеральной Ассамблее ООН.

Саркози, конечно же, видит себя исполнителем миссии, которая заключается в том, чтобы вернуть Франции ведущую роль в мире, а для начала в Европейском Союзе. Отсюда и великодушное предложение поделиться ядерными секретами с Германией и протянутая в сторону африканских стран рука помощи. Как далеко простираются <амбиции и мечты> Саркози, сегодня просто трудно предугадать, но то, что он видит себя наследником великих французских лидеров, - несомненно.

Кстати, несколько наивное мессианство Саркози вовсе не мешает ему прекрасно осознавать реалии современной политической действительности. Он отлично понимает роль СМИ в создании и поддержании собственного имиджа внутри страны и за ее пределами. Бернар Зекри, главный редактор телеканалов i-Tele и Canal+ назвал его Джимми Хендриксом пиара, виртузом, который сам выбирает место и заказывает музыку. Предшественник Саркози - Жак Ширак появлялся на экране телевизоров в среднем раз в месяц, Саркози пристутствует в каждом выпуске теленовостей.

Конечно, рано оценивать Николя Саркози в качестве одного из ведущих игроков мировой политики (пока мы имеем дело в большей степени с амбициями, нежели с реальными свершениями), но потенциал этого человека предопределил задачу настоящей статьи - попытаться предвосхитить направление его первых шагов на мировой политической сцене и понять, как мы можем обрести в его лице нового партнера в Европе, тем более что обозначенные в статье возможные точки соприкосновения предоставляют нам такую возможность.

по информации RPMonitor

11.10.2007