Владимир Терехов

АВСТРАЛИЯ МЕЖДУ США И КНР

Состоявшиеся в период конца октября-начала ноября с.г. (с недельным интервалом) две поездки за границу премьер-министра Австралии Энтони Альбанезе, следует рассматривать с позиций нынешнего этапа “Большой мировой игры”. Именно с этой точки зрения они представляют собой весьма примечательное двуедино-взаимосвязанное мероприятие.

Прежде всего потому, что странами посещения оказались два её главных участника, то есть США (23 - 26 октября) и КНР (4 - 7 ноября), сложный комплекс отношений между которыми располагается сегодня в центре игрового стола. Всем остальным игрокам приходится в той или иной мере следить за трансформацией указанных отношений и постараться хотя бы, что называется, “нечаянно не огрести” в период их обострения. А, если удастся, то извлечь для себя и некую пользу от “битвы гигантов”. Опасное занятие, но кому-то в нём может и повезти.

Повторим, этим занимаются все прочие игроки. Включая союзников США, вкупе составляющих пресловутый (давно существующий только в нездоровом воображении кликуш-демагогов от пропаганды) “коллективном Западе”. Что заметно по последним трендам во внешней политике таких основных и ближайших американских союзников, каковыми остаются (пока) Япония, а также ведущие европейские страны.

Не является в этом плане исключением и Австралия. Но прежде, чем заняться комментированием указанных выше поездок её премьер-министра, полезно кратко остановиться на эволюции внешнеполитического позиционирования Канберры последних 10 - 15 лет. В общем, “генеральная (внешнеполитическая) линия” Австралии колебалась более или менее синхронно со знаковыми изменениями, происходившими в это время на глобальном игровом столе.

На рубеже нулевого и последующего десятилетий ещё подавала признаки жизни концепция З. Бжезинского - Г. Киссинджера о возможности формирования “Большой двойки” (G2) в составе США и Китая, уже заявившем о себе в качестве второй глобальной державы. На этом фоне естественным выглядел курс тогдашнего австралийского правительства во главе с лидером лейбористов Кэвином Раддом, не отказываясь от союза с США, развивать отношения с КНР. Прежде всего в сфере торговли. Без всякой натяжки можно утверждать, что именно внешняя торговля, то есть сбыт за границу крайне необходимых всем “естественных” ресурсов, является одной из базовых опор процветания Австралии. Что, как в очередной раз выясняется, и составляет в первую очередь одну из основных компонент категории “экономика” (а вовсе не “сфера услуг”). Главным же покупателем австралийского “сырья” уже свыше десятилетия остаётся Китай.

В первый период после случившейся в 2013 г. замены в стране партийности правящей политической группировки (“лево-центристов” на “право-центристов”) не наблюдалось особо серьёзных изменений в курсе Канберры на поддержание выгодно-конструктивных отношений с Пекином. Что представляется немаловажным отметить в связи с нередким возложением всей ответственности за нынешнее резко ухудшившееся состояние отношений КНР с Австралией на предпоследнего премьер-министра (от “право-центристов”) Скотта Моррисона.

Который, пребывая до августа 2018 г. на посту министра финансов (казначейства), во время cостоявшегося в 2016 г. визита правительственной делегации в КНР, что называется, “пел соловьём” относительно перспектив отношений с этой страной. В общем, ничего особо негативного на китайском направлении не наблюдалось и в первый год после занятия в августе 2018 г. С. Моррисоном поста премьер-министра.

Но на рубеже 2019 - 2020 гг. за кулисами мирового политического театра, видимо, “что-то случилось”. Как будто кто-то невидимый переключил тумблер на “пульте управления” глобальным политическим действом. И пошло-поехало: “дело Скрипалей”, “пандемия Ковид-19” и обвинение в её провоцировании Пекина, “инцидент” на китайско-индийской границе, экономическая война с КНР (и РФ). Наконец, вооружённые конфликты на Украине, а теперь и на Ближнем Востоке (смотрим на Юго-Восточную Азию, Тайвань и Корейский полуостров). Добавим к этому, подрыв одной из крупнейших международных газотранспортных магистралей, произошедший как бы “между делом”.

С. Моррисон, видимо, воспринял всё это в качестве команды “фас” и некоторое время (приблизительно две недели весны 2020 г.) бежал даже впереди “вашингтонского паровоза” в тех самых обвинениях Пекина относительно “пандемии Ковид-19”. И хотя подобные филиппики быстро исчезли из публичной риторики С. Моррисона, но заключительные два года его пребывания во главе правительства Австралии были отмечены рядом акций, очевидно антикитайской направленности. Из которых самым заметным стало участие страны в формирование военно-политической тройственной конфигурации AUKUS.

Основным мотивом данной акции тогда было намерение обоих англосаксонских “старших братьев” отнять у Франции заказ на строительство для Австралии новых подводных лодок, а также соответствующей инфраструктуры. Видимо, по негласным линиям коммуникаций “младшенькому” было сказано, приблизительно, следующее: “Совсем сбрендили в своём процветающем захолустье. Выделять лягушатникам 60 млрд долл. на строительство новых подводных лодок. Мы вам сделаем лучше и гоните-ка за это ваши (“китайские”) денежки”.

Таково, в общих чертах, политическое наследие, которое получили “лево-центристы” во главе с их нынешним лидером Э. Альбанезе, вернувшихся к власти в мае 2022 г. Но за десять лет, прошедших с момента их предыдущего руководства страной, случились столь значимые изменения на столе глобальной политической игры, что о возвращении “к тому, что было” во внешнеполитическом курсе Австралии, сегодня не может быть и речи. О чём, в частности, свидетельствует упоминавшееся выше количество саммитов с участием Э. Альбанезе и Дж. Байдена.

Между тем только что состоявшаяся поездка премьер-министра Австралии в КНР была первой с момента упоминавшегося выше государственного визита 2016-го года. Хотя и сам факт того, что нынешнее четырёхдневное турне по Китаю (ибо Э. Альбанезе не ограничился посещением столицы страны, что примечательно и о чём ниже) всё же состоялось, свидетельствует о стремлении нынешнего руководства страны убрать из системы двусторонних отношений совсем уж излишних (“раздражающих”) моментов.

Вновь, однако, отметим совпадение этого нового тренда в политике Канберры на китайском направлении с заметными изменениями на всё том же глобальном игровом столе вообще и в аналогичной политике “старшего брата”, в частности. В НВО в последнее время отмечается заметное различие в публичной американской риторике относительно двух главных геополитических оппонентов США, то есть Китая и РФ. Наряду с сохраняющимся преобладанием в политике относительно первого элементов “стратегии сдерживания”, наблюдаются и попытки как сохранения с ним линий коммуникаций, так и демонстрации учёта его интересов.

В этом плане Э. Альбанезе в ходе визита в КНР, видимо, выполнял и роль “посланника доброй воли” Вашингтона. От которого, пребывая неделей ранее в США, наверняка получил и определённые если не инструкции, то некие рекомендации относительно всего формата, а также важных деталей предстоящей поездки в Китай.

Однако столь же уверенно можно утверждать, что в ходе неё решались проблемы и в собственно австралийско-китайских отношениях. Каковые, повторим, главным образом сосредоточены в торгово-экономической сфере. И в этом плане знаковую символику содержал уже начальный этап данной поездки Э. Альбанезе, который заключался в присутствии на состоявшемся 5 ноября открытии в Шанхае 6-й международной ярмарки CIIE (China International Import Expo).

Отметим, что из многочисленных разного рода международных площадок, созданных в последние годы на территории КНР, именно этой выставке-ярмарке руководством страны придаётся особое значение. Она служит едва ли не главным символом постоянно декларируемого общего курса “открытости” КНР для внешнего мира. Подчеркнём, независимо от характера политического позиционирования той или иной страны.

Именно указанную символику CIIE выделяет, например, японская Yomiuri Shimbun. И, как следует из заявлений некоторых участников павильона Японии, бизнес страны готов ответить на упомянутую политику Пекина продолжением инвестирования китайской экономики (“несмотря на некоторое замедление темпов её роста”). Павильон же главного союзника Японии неизменно оказывается на CIIE самым представительным из всех зарубежных.

На следующий день уже в Пекине австралийского гостя принял лидер КНР Си Цзиньпин. В комментариях Global Times данной встречи и вообще итогов всей обсуждаемой поездки в КНР Э. Альбанезе, выдержанных в достаточно сдержанных тонах, превалирует слово “прагматизм”.

Упомянутая “сдержанность” оценок обсуждаемого визита вполне понятна, принимая во внимание, что лишь неделей ранее тот же Э. Альбанезе, пребывая в Вашингтоне, подписался под всеми мантрами очевидно антикитайской направленности, которые продолжают, повторим, превалировать в политике “старшего брата” Австралии по отношению к КНР.

И перспектива развития австралийско-китайских отношений тоже в основном будет зависеть от трансформации отношений между главными участниками нынешнего этапа “Большой мировой игры”.

Что же касается эволюции этой последней, то об этом сегодня можно только гадать.

Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала “Новое Восточное Обозрение”

Источник: Новое восточное обозрение

15.11.2023