Владимир Батюк

ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА МЕДВЕДЕВА

"Дмитрий Анатольевич Медведев будет свободен от того, чтобы доказывать свои либеральные взгляды, но он не меньше в хорошем смысле русский националист, чем я... Во всяком случае, это человек, который настроен патриотически и будет самым активным образом отстаивать интересы Российской Федерации на международной арене".

В.В. Путин

Людям, которые пытаются написать хоть что-то о той внешней политике, которую будет проводить третий президент России, приходится нелегко. Высказывания Д.А. Медведева по данному предмету можно пересчитать по пальцам одной руки; вот и вынуждены многочисленные "аналитики" глубокомысленно выводить "либерализм" и "прозападность" нового российского президента из его приверженности ансамблю Deep Purple и тому подобных вещей.

Нам бы не хотелось идти вслед подобным "кремленологическим" изысканиям. Сейчас важнее сосредоточиться не на личности нового кремлевского лидера, а на тех объективных условиях, в которых будет вырабатываться и проводиться внешняя политика России в период его пребывания у власти.

* * *

Основным содержанием предшествующего периода российской истории (1992-2007 гг.), наступившего за отстранением от власти коммунистической партноменклатуры, было утверждение на командных высотах государственного управления нового российского правящего класса - класса буржуазии. Сегодня этот новый российский правящий класс чувствует себя гораздо более уверенно, чем 10 - 15 лет тому назад: он может не опасаться ни коммунистического реванша, ни стихийных взрывов народного протеста. И что бы ни говорили о недостаточных гарантиях прав собственности в современной России (проблема, увы, существует), уверенность новых российских буржуа в том, что их приобретенную тем или иным способом собственность никто у них не отберет, велика сейчас, как никогда после 1991 года.

Новый российский правящий класс сумел не только захватить основные рычаги экономической и политической власти в центре и на местах, но и доказать, в общем и целом, свою экономическую состоятельность. В 2007 году Россия, наконец, вышла на докризисный уровень производства валового внутреннего продукта, преодолев тем самым последствия катастрофического экономического спада 1990-х годов. И дело не только в достигнутых объемах производства. Новая российская капиталистическая экономика кардинальным образом отличается от советской экономики 1980-х - отличается динамизмом, эффективностью, конкурентоспособностью.

Наконец, новая российская буржуазия одержала важные для нее победы в битве идей, происходящих в обществе. Как ни оценивай буржуазный образ жизни, именно он стал доминирующим в крупных и средних городских центрах современной России, а любые небуржуазные или антибуржуазные альтернативы фактически оттеснены на периферию. Активно проникают буржуазные ценности и в умы молодого поколения россиян.

Можно сказать, что с устранением угрозы социально-экономических и политических катаклизмов у нового российского правящего класса появился прочный тыл для проведения эффективной и наступательной внешней политики, направленной на защиту национальных интересов Российской Федерации.

* * *

Не менее разительные перемены произошли в последние годы и во внешней политике РФ. Во-первых, коренным образом изменилось положение страны на международной арене. Всего несколько лет назад Россия находилась на коротком финансовом поводке у наших западных "партнеров": без очередных траншей Всемирного Банка и Международного валютного фонда не получалось свести концы с концами в российском федеральном бюджете. В этих условиях Москва не могла позволить себе не только ссориться с Западом, но и заявлять независимую позицию по ключевым мировым проблемам. Ныне ситуация изменилась на 180 градусов: теперь Россия, располагающая третьими по величине золотовалютными резервами в мире и быстрорастущими государственными суверенными инвестиционными фондами, de facto является кредитором западных стран и прежде всего США.

Но дело, разумеется, не только в улучшении финансового положения Москвы. Без российской поддержки Запад столкнется с серьезнейшими трудностями при решении таких проблем, как международный терроризм, распространение ОМУ, поддержание геостратегической стабильности в Евразии и, наконец, решение экологических и энергетических проблем. Сейчас - впервые после распада СССР и выхода Российской Федерации на международную арену - Запад больше зависит от международного поведения России, чем наоборот. И это - один из главных внешнеполитических итогов 8-летнего президентства В.В. Путина.

Во-вторых, попытка наладить партнерские и союзнические отношения с Западом, предпринятая в начале 2000-х годов, не удалась, хотя после 11 сентября 2001 г. В.В. Путин приложил немалые усилия на этом направлении. Достаточно вспомнить о согласии Москвы с размещением натовских баз в Центральной Азии, о сдержанном отношении Кремля к выходу США из Договора по ПРО, об односторонних шагах РФ по восстановлению отношений с НАТО после агрессии Северо-Атлантического альянса против Югославии, о ликвидации российских военных объектов на Кубе и во Вьетнаме. Для того, чтобы провести все эти инициативы, российскому президенту пришлось затратить немало усилий и политического капитала.

И что же получила Москва в ответ? Попытки наших западных <партнеров> выдавить Российскую Федерацию с постсоветского пространства путем организации пресловутых <цветных> революций? Приближение натовских военных баз к российским границам? Оголтелую антироссийскую кампанию в западной прессе, сопоставимую по масштабам с <психологической войной> против Советского Союза?

Своей политикой в отношении России в последние годы Вашингтон и Брюссель подали Москве однозначный сигнал: в качестве полноправного союзника наша страна Западу не нужна - она нужна ему лишь как сателлит. И теперь Россия и Запад могут рассчитывать в лучшем случае на то, что их взаимоотношения будут развиваться в формате хотя бы разрядки, а не новой "холодной войны".

Наконец, в-третьих, за последние годы изменился и сам мир, в котором России придется искать свое достойное место. 15 лет тому назад Соединенные Штаты и их союзники были бесспорными экономическими, военно-политическими и идеологическими лидерами однополярного мира. Китай и Индия были слаборазвитыми развивающимися странами, стремящимися встроиться в западную экономическую систему. Россия переживала социальный коллапс и свободное экономическое падение. Сейчас, когда европейская экономика стагнирует, а американская медленно, но верно погружается в рецессию, именно Китай и Индия выступают в качестве глобальных экономических локомотивов. В течение ближайших нескольких лет КНР будет крупнейшей мировой экономикой, Индия станет крупнейшей экономикой в Азии, а Россия - самой производительной национальной экономикой в Европе. Мир уже является экономически многополярным, и экономическая многополярность будет неизбежно конвертироваться в многополярность политическую, подрывая тем самым евроатлантические претензии на глобальную гегемонию.

* * *

В этих условиях новый российский лидер, вне зависимости от своих личных качеств и предпочтений, должен будет сформулировать внешнеполитические задачи России совсем не так, как это делали первый и второй президенты РФ, для которых главным (в какие-то моменты - безальтернативным) приоритетом было выстраивание союзнических или, во всяком случае, партнерских отношений с Западом.

Перед Медведевым такой задачи не стоит: США и их союзники - это пусть очень важный и влиятельный, но все же лишь один из нескольких полюсов многополярного мира. Не менее приоритетными для нового российского лидера является поддержка интеграционных процессов на постсоветском пространстве и налаживание партнерских отношений с Китаем, Индией и миром ислама.

Отказ от задачи интеграции в западные экономические и военно-политические структуры "любой ценой" не означает, разумеется, что российская внешняя политика должна впасть в другую крайность и сделать своим приоритетом возрождение российской (советской) империи также "любой ценой". Главная задача, которую новый президент поставит перед российскими ведомствами, отвечающими за выработку и проведение внешней и оборонной политики, - это защита национальных интересов Российской Федерации, а не удовлетворение чьих-то ностальгических чувств или настроений реванша.

По своему международному положению современная Россия - это достаточно типичная держава status quo, которая в целом может быть вполне удовлетворена своим местом в мире. Держава, не стремящаяся к приобретению новых территорий и "сфер влияния". Правящий класс новой России готов жестко отстаивать свои законные национальные интересы, не проявляя при этом склонности к военно-политической и идеологической экспансии.

А вот экономическая экспансия российского капитала - дело другое. Д.А. Медведев уже поставил задачу - превратить Россию в крупнейший мировой финансовый центр, добавив при этом, что государство будет поощрять приобретение российскими компаниями зарубежных предприятий. А ведь известно, что самая решительная внешнеэкономическая экспансия вызывает куда меньшее отторжение у международного сообщества, чем самая незначительная вооруженная агрессия или даже угроза силой.

* * *

Как сказал классик, "всякое сравнение хромает", но с известной долей условности можно провести параллели между современной Россией и Австрийской Империей при Меттернихе и Германской Империей - при Бисмарке. Именно меттерниховская Австрия в первой половине XIX столетия и бисмарковская Германия - во второй стали опорой тогдашнего европейского мироустройства, обеспечив Европе несколько десятков лет без разрушительных войн между великими державами и, соответственно, создав оптимальные условия для экономического, технологического, социального, культурного прогресса на континенте. И именно эти консервативные и авторитарные политики - Клеменс фон Меттерних и Отто фон Бисмарк - способствовали европейскому прогрессу в куда большей степени, чем тогдашние либералы, радикалы и социалисты.

Россия также могла бы сыграть роль глобального стабилизатора современной системы международных отношений. Это - миссия, достойная нашей страны в мировой политике XXI столетия.

"Что касается новой администрации, то это, конечно, дело американского народа. Мы работали и работаем с данной администрацией, будем работать с любой администрацией, которая будет образована в результате выборов. Хотя, конечно, проще работать с людьми, которые находятся на современных позициях, а не с теми, у кого в глазах отблески прошлого, а зачастую просто и исповедующих полумаразматические взгляды. Но, поживем - увидим. У нас очень много поводов для совместной работы - и экономических, и политических, и связанных с региональными конфликтами, и совместной борьбой с рядом очень сложных человеческих проблем, таких как терроризм, эпидемии и так далее, и по всем этим вопросам мы с американцами сотрудничаем".

Д.А. Медведев

Не приходится сомневаться в том, что российско-американские отношения будут занимать важное место во внешнеполитической повестке дня нового российского президента. Любой реалистически мыслящий российский политик не сможет игнорировать страну, которая является крупнейшей в мире экономикой - и в то же время крупнейшим мировым должником; страну, чьи оборонные расходы превосходят военные бюджеты ВСЕГО ОСТАЛЬНОГО МИРА - и в то же время сталкивающейся со все возрастающими трудностями в различных регионах мира, от Ирака до Венесуэлы.

* * *

Нынешнее состояние российско-американских отношений производит парадоксальное впечатление. С одной стороны, трудно себе представить такой период в истории этих отношений, когда бы существовали столь благоприятные возможности для их поступательного развития:

1) обе страны, в отличие от предшествующих периодов в двусторонних отношениях, разделяют (по крайней мере, в официальных заявлениях на этот счет и Вашингтона, и Москвы) общие ценности (демократия, свобода, частная собственность);

2) обе страны, являясь высокоразвитыми индустриальными государствами, находятся на сопоставимом уровне социально-экономического и технологического развития;

3) США и РФ объективно заинтересованы во взаимном сотрудничестве в ряде областей, имеющих жизненно важное значение для национальной безопасности обеих стран - от энергетики до борьбы с международным терроризмом.

С другой стороны, налицо серьезное обострение российско-американских отношений в последние годы. Между Москвой и Вашингтоном наблюдаются серьезные разногласия по целому ряду военно-политических проблем - от развертывания элементов американской стратегической ПРО в Европе до оценки процессов, происходящих на постсоветском пространстве.

На протяжении 2000-х гг. были формально ликвидированы такие важнейшие институты двустороннего российско-американского сотрудничества, как Постоянная консультативная комиссия (в связи с односторонним выходом США из Договора по ПРО) и Совместная российско-американская комиссия по экономическому и техническому сотрудничеству. Так и не возобновились переговоры по стратегическим вооружениям. Одновременно новые двусторонние механизмы - такие, как Консультативная группа по вопросам стратегической безопасности во главе с министрами иностранных дел и министрами обороны РФ и США, Российско-американский деловой диалог, Российско-американская рабочая группа по сотрудничеству в области энергетики, Группа высокого уровня по сотрудничеству в области безопасности в ядерной сфере, Рабочая группа по борьбе с терроризмом и другие - так и не смогли набрать необходимый политический вес и влияние в Москве и Вашингтоне, чтобы переломить общую тенденцию к размыванию двусторонних режимов.

Иначе говоря, в условиях нарастающих двусторонних противоречий произошла эрозия тех российско-американских механизмов, которые были призваны находить выход из этих противоречий.

Наконец, на наших глазах разгорается новая российско-американская идеологическая конфронтация. Москва и Вашингтон медленно, но верно втягиваются в идеологическое противостояние, аналогичное тому, которое разделяло Россию и Америку на протяжении "холодной войны". Различие лишь в том, что пятьдесят лет тому назад под флагом "мировой революции" выступала наша страна, теперь же этот флаг - в руках Соединенных Штатов, провозгласивших главной целью своей внешней политики глобальную демократизацию всех стран мира по американскому образцу.

Как указывается в Стратегии национальной безопасности, одобренной президентом Дж. Бушем в марте 2006 г. (СНБ-2006), "политика Соединенных Штатов состоит в том, чтобы помогать и поддерживать демократические движения в любой стране и культуре с тем, чтобы, в конце концов, покончить с тиранией в нашем мире. В сегодняшнем мире фундаментальный характер режимов значит не меньше, чем соотношение сил между ними. Целью нашей политики является помощь в сотворении мира демократических, хорошо управляемых государств, которые смогут удовлетворить потребности своих граждан и вести себя ответственно на международной арене. И это - лучший способ обеспечить прочную безопасность американского народа".

До чего же этот пассаж похож на внешнеполитические разделы отчетных докладов ЦК КПСС очередным "историческим съездам"! Там ведь тоже утверждалось, что борьба за мир - это и есть борьба за <социализм> (иными словами, за доминирование СССР в мире).

Не следует тешить себя иллюзией того, что в результате президентских выборов 2008 года к власти в Соединенных Штатах придет более прагматично настроенная администрация, которая откажется от целей "мировой демократической революции" и будет проводить реалистическую внешнюю политику. Все претенденты на пост президента США намерены решительно утверждать американское лидерство в мире, только Б. Обама и Х. Клинтон делают ставку на диалог и дипломатию, а Дж. Маккейн - на жесткое противостояние с противниками американской гегемонии, вроде Китая и России. В необходимости же и неизбежности глобального "американского лидерства" никто из кандидатов - и из представителей американского истэблишмента - не сомневается.

И в Америке такого рода настроения широко распространены в массах. Как считает российская исследовательница В. Крашенинникова, "ощущение исключительности, универсализм ценностей и категоричность их применения, мессианские стремления, "высокая моральность" внешней политики и манихейское видение мира в сумме с национальными и материальными интересами обуславливают имперскую экспансивность Америки".

Сегодня мы являемся свидетелями удивительной метаморфозы: после краха советского коммунизма Россия стала КОНСЕРВАТИВНОЙ страной, ревнительницей стабильности и незыблемости международного права, тогда как США превратились, если воспользоваться штампом советской пропаганды, в "главную революционную силу современности". Вот почему в последние годы в российско-американские отношения возвращается, казалось бы, окончательно преодоленный с окончанием "холодной войны" идеологический конфликт.

* * *

В сфере российско-американских отношений перед новым российским руководством стоит триединая задача.

1) Дать твердый отпор притязаниям США на мировую гегемонию, несовместимым с такими основополагающими нормами международного права, как принцип суверенного равенства государств и их территориальной целостности, неприменение силы и угрозы силой и др. Нравится это кому-то или нет, но в идеологической борьбе нет и не может быть компромиссов, и, если эта борьба началась (а она началась давно и идет очень активно!), уклониться от нее не удастся никому. В то же время новая российская буржуазия не заинтересована в идеологической конфронтации с Соединенными Штатами; ее выбор - это прагматичное сотрудничество в областях, представляющих общий интерес.

2) Сформулировать новую, соответствующую реалиям XXI века, повестку дня российско-американских отношений. Эта повестка дня должна будет включать как традиционные военно-политические проблемы двусторонних отношений, так и новые вызовы - от энергетической безопасности до развития перспективных технологий. Сейчас у нового российского руководства есть запас времени для того, чтобы сформулировать собственный подход к российско-американским отношениям, не дожидаясь, пока это сделает будущая американская администрация.

3) Восстановить управляемость в российско-американских отношениях, возродив демонтированные двусторонние механизмы и создав новые. Отношения между такими странами, как Россия и США, не могут строиться лишь на личных контактах президентов двух стран, сколь бы интенсивными такие контакты ни были.

Смена первых лиц в Кремле и в Белом доме создает возможности для нового старта в российско-американских отношениях. Не в интересах Москвы, чтобы эти возможности были упущены.

"Если я захочу поговорить с Европой, то кому мне звонить"

Г. Киссинджер

Нет нужды специально доказывать, что взаимоотношения с Европой всегда будут важнейшим направлением российской внешней политики. Так было на протяжении последних 1150 лет российской истории, от Рюрика до Путина, так будет и впредь. Однако характер этих взаимоотношений не раз менялся, неизбежно будет он меняться и при новом российском президенте. Собственно говоря, эти перемены уже начались.

* * *

Важнейшая из этих перемен - начало восстановления российской субъектности в отношениях с Европой. На протяжении 1990-х гг. новая российская элита видела свою главную задачу на европейском направлении в интеграции РФ в Европейский Союз - пусть даже на правах младшего партнера. Ради химеры "вхождения в Европу" Москва шла на огромные односторонние уступки, соглашаясь на подписание заведомо невыгодных, неравноправных соглашений с Брюсселем (наиболее вопиющие примеры - российско-еэсовское Соглашение о партнерстве и сотрудничестве 1997 года и европейская Энергетическая хартия).

За последние годы, однако, иллюзий по поводу евроинтеграции РФ стало меньше и в российском обществе, и в российской элите; в настоящее время бравурные призывы "вступить в Евросоюз" можно услышать лишь от политических клоунов вроде Богданова или Новодворской. Москве пришлось принять к сведению, что наша страна остается за бортом идущих в Европе интеграционных процессов - прежде всего потому, что сам Евросоюз не готов видеть Россию в своих рядах.

Как известно, в Брюсселе отношения с Россией определяются еэсовской концепцией "Широкая Европа - новые соседи", или, как ее еще именуют, "Политика европейского соседства" (ПЕС). В соответствии с этой концепцией, Россия является всего лишь одной из стран, включенных в общий конгломерат соседей Объединенной Европы на юге и на востоке - от Марокко до Белоруссии. Объединяет эти страны то, что, в соответствии с ПЕС, они НИКОГДА не будут членами ЕС. Вместо полноправного членства в Евросоюзе этим самым "соседям" предложена "перспектива" - получить свою долю во внутреннем рынке Европейского Союза, а также принять участие в дальнейшей интеграции на базе "четырех свобод" (свободного движения людей, товаров, услуг и капиталов), на основе правовых норм, acquis communautaire, Евросоюза. Но если со своими средиземноморскими партнерами Евросоюз уже имеет соглашения о свободной торговле, а со многими из них - и соглашения об ассоциации, то ничего подобного в отношении России нет и не предвидится. Брюссель предпочитает иметь более тесные отношения с бывшими колониями Европы, чем с Россией, а Российская Федерация оказывается на шкале приоритетов евробюрократии намного ниже Туниса и Алжира.

Заместитель иностранных дел РФ В.А. Чижов охарактеризовал "Политику европейского соседства" как "новый вариант "Pax Romana", определяющий отношения между метрополией (Западной) и провинцией (Восточной Европой)"), и ничего иного предложить Москве Брюссель не готов.

Подписанные с большой помпой в ходе майского 2005 г. саммита Россия - ЕС соглашения об "общих пространствах" России и Европы в таких сферах, как экономика, свобода, безопасность и правосудие, внешняя безопасность, наука, образование и культура, ничего не меняют. Эти совершенно пустые документы предусматривают лишь "укрепление диалога" Москвы и Брюсселя в данных областях. Таким образом, вышеупомянутые договоренности об "общих пространствах" не означают отказа Брюсселя от отношений с Москвой в формате ПЕС.

С одной стороны, полное исключение России из интеграционных процессов в Европе создает дополнительные трудности в отношениях России со своими соседями на постсоветском пространстве, и особенно это касается Украины, чьи правящие круги после ноября 2004 г. твердо взяли курс на евроинтеграцию "любой ценой".

С другой стороны, отказ от пустых иллюзий всегда полезен. В конце концов, российская элита вынуждена была признать: Европейский Союз всегда будет чем-то внешним и посторонним по отношению к России, и "вступить" в ЕС так же немыслимо для нашей страны, как "вступить" в Китай или Индию. Сделав для себя это "открытие", Москва должна была начинать строить отношения с Европой, исходя из таких основополагающих принципов, как суверенное равенство, равноправие и взаимность. И эта новая европейская политика РФ уже приносит свои плоды.

Приостановка соблюдения ДОВСЕ, отказ от ратификации Энергетической хартии, жесткий торг с Брюсселем по различным проблемам российско-европейских отношений, от экологии до финансов - все эти шаги Москвы на европейском направлении были совершенно невозможны еще несколько лет тому назад.

Как и в диалоге с Вашингтоном, Москва в своих отношениях с Брюсселем может теперь опираться на гораздо более прочные политические и экономические позиции: в отличие от 1990-х гг. России более не угрожает коллапс, и она не нуждается в финансовой помощи Запада. Москва уже не стоит с протянутой рукой в ожидании подачек со стороны Европы - это Европа с озабоченностью смотрит на возросший финансовый потенциал России, опасаясь поглощений европейских компаний как российскими ТНК (вроде "Газпрома" и "Северстали"), так и российским Фондом будущих поколений (чей капитал уже превышает 30 млрд. долл.).

* * *

А вот позиции Брюсселя в диалоге с Москвой, бывшие столь сильными еще десять лет тому назад, сейчас выглядят куда слабее. Твердо отказав России во вступлении в число своих членов, Евросоюз тем самым утратил единственный сильный аргумент в диалоге с восточным соседом: ведь у "Объединенной Европы" вообще нет никаких иных рычагов воздействия на внешний мир, кроме обещания эвентуального членства в своих рядах.

Что еще существеннее, Евросоюз демонстрирует хроническую неспособность выработать единый политический курс в отношении России. Подписанный в декабре 2007 года Договор о реформе Евросоюза, ставший эрзацем Евроконституции 2004 года, не предусматривает единой наднациональной внешней политики ЕС. В соответствии с Договором, единая внешняя политика и политика в области безопасности (ЕВПБ) Евросоюза не будет затрагивать правовые основы, ответственность и полномочия стран-членов в их отношениях с третьими странами и международными организациями, включая Совет Безопасности ООН. Любое решение в области ЕПВБ потребует единогласия всех стран-членов ЕС.

В этих условиях Евросоюз, насчитывающий в настоящее время 27 членов, испытывает колоссальные трудности при выработке единой политики (и это касается не только отношений с Россией). Как указывается в Обзоре МИД РФ "Внешнеполитическая и дипломатическая деятельность Российской Федерации в 2007 году", "не были начаты переговоры по новому базовому договору Россия - ЕС, призванному заменить Соглашение о партнерстве и сотрудничестве, первоначальный десятилетний срок действия которого истек 1 декабря. Евросоюз не смог согласовать мандат для переговоров. Стало очевидно, что основной проблемой, тормозящей наши отношения, является использование отдельными странами-членами ЕС принципа "евросолидарности" в качестве инструмента нажима на Россию по вопросам двусторонних отношений. Неготовность ЕС к конструктивному диалогу проявлялась при обсуждении вопросов внешнеполитического взаимодействия. Партнеры были не в состоянии вести с нами предметный разговор до достижения "внутриесовского консенсуса". Однако после этого договариваться с Брюсселем становилось еще труднее из-за нежелания есовцев идти на какие-либо отступления от согласованных внутри Евросоюза позиций".

* * *

Таким образом, Россия, с одной стороны, осталась в стороне от евроинтеграции, а с другой - эта самая интегрированная Европа просто неспособна проводить согласованную политику в отношении России.

Отсюда вывод: Россия должна отвергнуть претензии официального Брюсселя на европейскую исключительность, выбрав для себя в качестве внешнеполитического ориентира создание БОЛЬШОЙ ЕВРОПЫ, куда на равноправной основе могли бы войти и те государства, которые по разным причинам не могут или не хотят стать членами Евросоюза.

Политически Россия к Европе не принадлежит - и ни в каком обозримом будущем принадлежать не будет. И в этих условиях у Российской Федерации нет иного выхода, кроме как строить свои отношения с Европой на началах реализма. Нравится кому-то или нет, но эта политика фактически предусматривает подрыв единой политики "объединенной Европы" в отношении России.

Соответственно, в центр европейской политики России выдвигается в настоящее время выстраивание отношений с ОТДЕЛЬНЫМИ европейскими государствами (или группами государств, вроде германо-французско-российской "евротройки") на внеблоковой основе. Фактически Москва уже проводит такую линию в энергодиалоге с европейскими странами, и она приносит весомые плоды, в том числе и в наших отношениях с Восточной Европой.

Этот курс на европейском направлении получит, видимо, свое логическое продолжение и после 2008 года: Россия объективно заинтересована в общем европейском рынке для своих компаний, но политическое единство Европы - не в ее интересах. Военно-политического единства европейского континента сумел добиться в 1809 г. Наполеон Бонапарт, в 1940 г. - Адольф Гитлер, и оба раза эта "объединенная Европа", в конце концов, шла на Россию войной. В настоящее время политическое единство Европы воплощает упорно продвигающийся на Восток Североатлантический альянс. Вот почему ослабление сплоченности ЕС и НАТО станет магистральным направлением российской политики в Европе. Представители РФ будут и впредь принимать участие в коллективных мероприятиях НАТО и Евросоюза, но центр тяжести политики России на европейском направлении будет неуклонно смещаться к отношениям на двусторонней основе.

Да, скифы - мы!

Да, азиаты - мы,

С раскосыми и жадными очами!

А. Блок

В российской интеллигентской среде принято считать, что русский человек должен быть европейцем. Во всяком случае, если он - "культурный" и "интеллигентный". Дескать, из Европы к нам приходят "просвещение", "культура", "гражданское общество", "правовое государство", "демократия", а из Азии прет "азиатчина" - "ордынское иго", "азиатский деспотизм", "дикость" и "бескультурье".

Вот почему настоящим шоком для "русских европейцев" стало осознание того простого факта, что Россия не только в культурно-историческом смысле (со времен отпадения Рима от Вселенской Церкви), но и в политико-экономическом отношении является неевропейской державой - и останется таковой в обозримом будущем. Европа - это государства, являющиеся членами ЕС и НАТО, или же такие государства, которые могут без особых проблем вступить в перспективе в НАТО и ЕС, если у них возникнет такое желание. Что касается России, она никогда не будет ни членом НАТО, ни членом Евросоюза. Европа для России всегда останется чем-то внешним, посторонним, и "вступить" в Европу для России так же немыслимо, как "вступить" в Китай или Индию. За последнее десятилетие, после принятия в Североатлантический Альянс и Евросоюз ряда восточноевропейских стран, "неевропейскость" России еще более усугубилась. В самом деле, можно ли себе представить эстонский парламент или польский сейм, голосующие за принятие РФ в НАТО или ЕС?

Европейская политика России будет всегда вынуждена преодолевать негативные для нее последствия евро-атлантической интеграции. Нравится это нашим доморощенным "патриотам Европы" или нет, но для российской внешней политики открываются куда более значительные перспективы в Азии, нежели в Европе.

Этот факт стал неожиданностью для Владимира Путина, который, как и Дмитрий Медведев, является коренным петербуржцем, то есть несет черты "русского европейца". В ходе третьей встречи с участниками международного дискуссионного клуба "Валдай" (сентябрь 2006 г.) президент РФ В.В. Путин, отвечая на вопрос о Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), сказал: "Мы не планировали, что ШОС получит такое звучание и такое развитие, какое она получает: Как только ШОС начала функционировать и как только она добилась первых успехов, а она действительно сыграла существенную роль в урегулировании пограничных отношений между Китаем и другими республиками бывшего Советского Союза, вы знаете, и теперь вот это откровение: она сама по себе начала разрастаться, эта организация. И, вы знаете, второе откровение, для меня самого это было неожиданно, я сам думал: "А почему же так происходит?"... Удивительно, но это оказалось просто востребованным в современном мире инструментом. Поэтому и другие страны проявляют такой интерес к работе в Шанхайской организации сотрудничества, хотят там участвовать, быть хотя бы наблюдателями, а то и полноправными членами. Просто после крушения биполярного мира существует явная потребность в том, чтобы в мире появились какие-то центры силы и влияния: Но мы этого не планировали".

В самом деле, первоначально В.В. Путин планировал нечто иное - наладить партнерские и союзнические отношения с Западом, а не с Востоком. "Рискнем предположить, что президент ввиду специфики своего служебного опыта долгое время был более открыт Западу, чем Востоку, - пишет известный российский востоковед С.Г. Лузянин. - На Западе (в Германии) он достаточно долго работал, воспринял нюансы и специфику западной психологии и политической культуры. В. Путин хорошо знает, чего можно, а чего нельзя ждать от Европы. Достаточно долгое время ему было проще и легче общаться с западной, чем с восточной политической элитой: К тому же сказывалось его питерское происхождение, традиционно ориентированное на европейскую культуру и шкалу ценностей".

Да, надежды на интеграцию России в евро-атлантические структуры оказались несостоятельными. В ответ на намеки Москвы о возможном вступлении РФ в НАТО, сделанные в самом начале первого президентского срока В.В. Путина (см. напр. его интервью Би-би-си 5 марта 2000 г.), и Америка, и Европа ответили решительным "нет". Совет Россия - НАТО, как и диалог Россия - ЕС, не оправдали ожиданий. Перед лицом этих фактов президент России не мог не повернуться лицом к Азии.

Именно в период пребывания В.В. Путина на посту президента РФ нашей стране удалось добиться серьезных успехов на азиатском направлении. Самым успешным российским интеграционным проектом в Азии стала ШОС, которая с января 2004 г. функционирует в качестве полноценной международной организации. Свидетельством дееспособности Шанхайской организации сотрудничества является регулярное (с 2005 года) проведение учений и военных маневров, среди которых по своим масштабам и размаху выделяются совместные антитеррористические учения стран - членов ШОС "Мирная миссия-2007" (Челябинская область, август 2007 г.). Это были первые учения, в которых приняли участие подразделения всех стран ШОС. В маневрах было задействовано свыше 7500 военнослужащих и более 1200 единиц вооружений и военной техники.

ШОС продемонстрировала всему миру, что не оставит своих членов беззащитными перед лицом "трех зол" - терроризма, сепаратизма и экстремизма. Вот почему к деятельности Организации проявляют все большее внимание другие азиатские государства. В этом смысле весьма показателен юбилейный 10-й саммит глав государств - членов ШОС в Астане 5 июля 2005 г., в ходе которого в число наблюдателей ШОС вошли Иран, Пакистан, Индия. Теперь эта организация объединяет практически половину человечества.

В Декларации о создании Шанхайской организации сотрудничества (15 июня 2001 г.) говорится о "шанхайском духе", который характеризуется "взаимным доверием, взаимной выгодой, равенством, взаимными консультациями, уважением к многообразию культур, стремлением к совместному развитию". И далее: "Государства - участники "Шанхайской организации сотрудничества" твердо придерживаются: принципов взаимного уважения независимости, суверенитета и территориальной целостности, равноправия и взаимной выгоды, решения всех вопросов путем взаимных консультаций, невмешательства во внутренние дела, неприменения военной силы или угрозы силой, отказа от одностороннего военного превосходства в сопредельных районах".

В рамках ШОС никто не стремится навязывать своим партнерам по коалиции собственные представления об идеальном мироустройстве. В Шанхайской организации сотрудничества не выставляют "оценок" за "демократическое" или "недемократическое" поведение; отсутствует там и практика вмешательства во внутренние дела друг друга под предлогом "защиты прав и свобод человека".

Разумеется, успех ШОС был бы невозможен без успешного развития российско-китайских отношений. За последние годы удалось завершить демаркацию российско-китайской границы, полностью сняв тем самым сильнейший раздражитель в отношениях двух государств. В последние годы большое развитие получило взаимодействие РФ и КНР в экономике, науке и культуре. Это стало пренеприятнейшим сюрпризом для западных "партнеров" России, которые рассчитывали на сохранение российско-китайских разногласий с возможностью играть на них и после окончания "холодной войны".

Создавая собственные интеграционные структуры в Азии, Россия за последние годы успешно сотрудничала с уже существующими там региональными организациями. Настоящим прорывом стало в 2003 г. присоединение РФ к Организации Исламская конференция (ОИК) в качестве наблюдателя. Этот успех также вызвал раздражение на Западе: там предпочитают исходить из перманентного и нарастающего конфликта между Россией и миром ислама. Однако Москва блокировала подобное развитие событий. Россия, безусловно, - враг исламского экстремизма, но то же самое можно сказать о любом мусульманском государстве, включая Иран и Саудовскую Аравию. С этой точки зрения у России и мусульман - общий враг, потому очень многие исламские государства (Сирия, Иран, Малайзия, Египет, Иордания и др.) воспринимают РФ как дружественную страну и, возможно, союзника.

За последние годы Москва существенно укрепила свои позиции и в формате Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС), свидетельством чему стало решение сиднейского саммита АТЭС (сентябрь 2007 г.) о проведении ежегодного саммита этого крупнейшего международного форума в 2012 году во Владивостоке.

Итак, на фоне застоя либо отката во внешней политике России на западном направлении - ряд серьезных дипломатических побед в Азии. И дело не только в том, что в Азии Россию воспринимают как равного партнера, а не как нерадивого ученика в "школе демократии". Тут есть и более фундаментальные причины: во-первых, наличие больших возможностей для российских интеграционных усилий в Азии - в то время как о евро-атлантической интеграции РФ не может быть и речи. Во-вторых, на фоне стагнации и даже кризисных явлений в экономике евро-атлантического региона Азия и Россия демонстрируют динамичный и, что особенно важно, стабильный рост, свойственный локомотивам мировой экономики. Рано или поздно этот рост должен привести к повышению роли Азии в мировых делах.

Как сказал В.В. Путин в прошлом году в Мюнхене, "суммарный ВВП Индии и Китая по паритетной покупательной способности уже больше, чем у Соединенных Штатов Америки. А рассчитанный по тому же принципу ВВП государств группы БРИК - Бразилии, России, Индии и Китая - превосходит совокупный ВВП Евросоюза. И, по оценкам экспертов, в обозримой исторической перспективе этот разрыв будет только возрастать. Не стоит сомневаться, что экономический потенциал новых центров мирового роста будет неизбежно конвертироваться в политическое влияние и будет укреплять многополярность".

Д.А. Медведеву с самого начала придется учиться вести диалог с лидерами азиатских государств. На современном Востоке Россия найдет не "азиатчину" и "дикость", а успешных экономических партнеров и надежных союзников в борьбе с общими угрозами. Эти партнеры и союзники не будут воспринимать нашу страну как парию или страну второго сорта.

По информации "Фонд стратегической культуры"

14.03.2008

Контактная информация