Константин Асмолов

ОТНОШЕНИЯ КНР И РК С КОНЦА 2021 Г. ЭКОНОМИЧЕСКИЙ АСПЕКТ

На китайский рынок, включая Гонконг, приходится 33 % общего объема торговли Кореи, но в экономических отношениях двух стран можно выделить несколько отдельных трендов.

Первый тренд — развитие экономического сотрудничества в нескольких областях.

Так, 22 декабря 2021 г. южнокорейская компания SK Hynix получила одобрение Китая на покупку подразделения чипов памяти NAND компании Intel в китайском Даляне.

13 июля 2022 г. РК и Китай провели переговоры об укреплении сотрудничества в сферах услуг и инвестиций в рамках двустороннего соглашения о свободной торговле (FTA). Стороны обсудили возможность взаимного открытия рынков услуг и увеличения инвестиций.

26 июля 2022 г. LG Energy Solutions заявила о подписании с китайской горнодобывающей компанией Zhejiang Huayou Cobalt Co. соглашения о создании совместного предприятия. Оно займётся строительством двух заводов по переработке использованных и повреждённых аккумуляторных батарей с целью извлечения из них ключевых компонентов и сырья для их повторного использования.

24 августа 2022 г. во время бизнес-форума в Сеуле, посвященного 30-летию установления дипломатических отношений, премьер-министр Китая Ли Кэцян призвал к быстрому прогрессу в переговорах с Южной Кореей, назвав две страны неразлучными соседями, которые должны «поддерживать взаимное доверие и быть в мире друг с другом», чтобы защитить стабильность цепочки поставок.

Экспорт полупроводниковой продукции из Южной Кореи в Китай в 2021 г. достиг верхней отметки за последние двадцать лет: 60 % от общей суммы в 128 миллиардов долларов пришлось на материковую часть Китая и Гонконг.

Второй тренд – то, что в некоторых сферах Китай теснит РК, а процентная доля корейского экспорта в Китай сокращается: с 26,8% в 2018 году до 25% в 2021 году и 23,2% за первые шесть месяцев 2022 года, что является самым низким показателем с 2009 года. При этом, в абсолютных цифрах объем растет: по данным Корейской таможенной службы, к 2021 году общий объем экспорта Кореи в Китай достиг 301,5 млрд долларов по сравнению с 6,3 млрд в 1992 году.

Сюда же то, что впервые с 1994 года у РК возник дефицит в торговле с Китаем. В мае 2022 года он составил 1 млрд 100 млн долларов. Дефицит вызван тем, что импорт растёт, а экспорт остаётся на прежнем уровне.

В августе 2022 г. южнокорейские судостроители уступили Китаю лидерство на мировом рынке. Согласно данным, предоставленным исследователем мирового рынка судостроения Clarkson Research Service, заказы, полученные судостроителями Юга, составили 41% от общего мирового объёма. Первое место у Китая, чья доля составила 54%.

Южнокорейские производители аккумуляторных батарей для электромобилей также уступают свои позиции китайским конкурентам. За период с января по май 2022.г. совокупная доля LG Energy Solution, Samsung SDI и SK On снизилась на 9,1% — до 25,6%. У LGES второе место с долей в 14,4%. SK On заняла пятое место, а Samsung SDI — шестое. Китайские CATL и BYD расположились на первом и третьем.

Третий тренд – опасения, связанные с тем, что темпы развития экономики КНР замедляются и будут оказывать косвенное влияние на экономику РК. Например, Исследовательский институт Hyundai считает, что если темпы роста Китая упадут на 1%, темпы роста Южной Кореи сократятся на 0,5%. «Корея Таймс» тоже ожидает, что «не только крупные конгломераты, но и мелкие и средние местные производители полуфабрикатов и готовой продукции, зависящие от импорта запчастей из Китая, почувствуют на себе последствия острых сбоев в глобальных производственно-сбытовых цепочках». По мнению автора статьи в газете, «Корее следует диверсифицировать торговых партнеров и разработать жизнеспособные альтернативные методы поставок, чтобы уменьшить огромную нынешнюю зависимость от Китая».

Такие рассуждения довольно часто дополняются мыслями о том, что на фоне будущего неизбежного столкновения США и КНР Сеулу придётся искать варианты для замены цепочек поставок, когда приверженность РК американской линии вызовет очередной виток санкций. Весьма активно эти рассуждения касаются редкоземельных элементов, так как по данным KITA, в 2020 году на долю Китая приходилось 58,9% их импорта в Южной Корее.

Четвертый тренд, — проблемы южнокорейского бизнеса из-за китайской политики в области борьбы с коронавирусом, когда при первых признаках заболевания немедленно наблюдается локдаун, который бьёт по деятельности южнокорейских компаний в Китае. По данным Корейской ассоциации международной торговли (KITA), 88,1% процентов корейских компаний, работающих в Китае, пострадали от строгих мер по борьбе с COVID: карантинные меры Китая оказали негативное влияние на их бизнес, вызвав сбои в транспортировке, продажах, маркетинге и цепочках поставок.

Типичный пример; 24 декабря 2021 г. завод Samsung Electronics Co в китайском городе Сиань перешел в режим чрезвычайной ситуации, поскольку китайские власти ввели локдаун. Компания заранее перевела рабочих в общежитие при заводе, и потому чрезвычайная мера не повлияла на производство, но локдаун закончился только 26 января.

В марте 2022 г. несколько южнокорейских грузовых судов оказались задержаны в порту Шанхая из-за строгого локдауна. Прекратило работу большинство предприятий, рынков и магазинов, жителям 25-миллионного города было предписано оставаться дома. Заблокированы были и автомобильные, железные дороги, ведущие в порт Шанхая. После этого 29 апреля министр торговли РК Ё Хан Гу специально просил Пекин поддержать возобновление работы южнокорейских заводов, приостановленных из-за карантина.

Однако к карантинным рискам добавляются политические, связанные с конфликтом между США и Китаем, отчего, из 131 компании с более чем 10-летним бизнес-присутствием в Китае, 85,5 % заявили, что их инвестиционные условия ухудшились по сравнению с десятилетием назад. Среди причин — правила китайского правительства, дискриминация в пользу местных фирм и усиление торговой вражды между США и Китаем. Следствие этого — согласно отчету Корейской ассоциации международной торговли, некоторые из крупнейших предприятий Южной Кореи, в том числе Samsung, LG и Hyundai Motor, в последние годы продали активы, перенесли производство из материкового Китая в страны Юго-Восточной Азии, такие как Вьетнам, Индонезия или Индия.

В итоге отношения можно охарактеризовать как «надеемся на лучшее, готовимся к худшему», и, судя по двум цитатам ниже, Сеул на распутье. С одной стороны, во время визита Юн Сок Ёля на саммит НАТО секретарь президента по экономическим вопросам Чхве Сан Мок заявил журналистам, что «эпоха бурного экспорта последних 20 лет через Китай подходит к концу» и «нужны альтернативные рынки и диверсификация». С другой, председатель Корейской торгово-промышленной палаты (KCCI) Чхэ Тхэ Вон отмечает, что Китай — это значительно большой рынок и принимать решение о прекращении ведения бизнеса в Китае слишком рано.

По-видимому, все определит политическая конъюнктура.

Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Китая и современной Азии РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».

Источник: Новое восточное обозрение

21.09.2022