Владимир Терехов

КИТАЙ И БЕСПОРЯДКИ В КАЗАХСТАНЕ

События последнего времени в Казахстане привлекли в себе всеобщее внимание. На некоторое время они оказались наверху повестки дня глобальной политики в целом. Что вполне объяснимо, поскольку речь идёт о крупнейшей стране субрегиона Центральной Азии, развитие ситуации в котором существенным образом отражается на политической картине всего Индо-Тихоокеанского региона, куда (из Евро-Атлантики) смещается фокус той самой глобальной политики.

Вряд ли следует объяснять, почему относительно комплекса вопросов, возникших в связи с событиями в Казахстане, представляет интерес позиция КНР, то есть одной из ведущих мировых держав, которой не может быть безразличным происходящее в регионе, где она располагается.

Сразу и в связи с этим отметим, что единовременные меры, предпринятые Россией (через инструмент ОДКБ) по купированию опасной турбулентности, возникшей в Казахстане, получили вполне отчётливо выраженное одобрение Пекина.

На позицию КНР по вдруг обострившейся (но подспудно давно “тлевшей”) казахской проблематике оказывают влияние несколько факторов, в разной степени взаимосвязанных между собой. Во-первых, отметим, что беспорядки в Казахстане возникли на фоне вышедшей в августе 2021 г. на новый уровень Афганской проблемы, что лишь усилило её дестабилизирующую роль в ЦА. Не исключено, что первая неким образом оказалась под воздействием второй.

Во-вторых, для Пекина крайне важное значение имеет фактор непосредственного примыкания субрегиона ЦА к Синьцзян-Уйгурскому автономному району КНР. И в СУАР, и в ЦА проживают религиозно, а нередко и этнически близкие народы. Между тем ещё 5-10 лет назад обстановка в СУАР была весьма неспокойной и Пекину пришлось использовать комплекс мер (организационно-политических, полицейских, экономических) для её стабилизации. Опасения Пекина о возможности переноса в СУАР турбулентности из ЦА кажутся вполне обоснованными. Кроме того, весь этот субрегион приобретает для КНР возрастающую значимость как источник различного рода полезных ископаемых. Через него же проходит один из транспортных маршрутов ключевого проекта Belt and  Road Initiative.

В-третьих, упомянутые выше меры и в целом ситуация в СУАР (а также в Тибетском автономном районе и Гонконге) находится в последние годы на острие информационно-пропагандистских атак против Китая, которые проводятся его главным геополитическим оппонентом в лице США при определённой поддержке некоторых союзников (Японии, Соединённого Королевства, руководства ЕС). Потенциальное укрепление позиций США в ЦА резко повысит эффективность этих атак, а также создаст проблемы в реализации экономических проектов КНР в данном субрегионе.

В-четвёртых, в Пекине не могут не обратить внимание на политические амбиции (впрочем, абсолютно не соответствующие располагаемой экономической амуниции) Турции, которая пытается распространить их и на субрегион ЦА. Используя, в частности, тот же факт этно-религиозной, а также и языковой близости некоторых народов данного субрегиона и самой Турции. Несколько лет назад президент Т. Эрдоган позволил себе выступить едва ли не с угрозами в адрес Пекина в связи с действиями последнего в СУАР. Наряду с попытками заигрывания с Японией, рано или поздно Анкаре это припомнится. В ходе предстоящих переговоров в Пекине на тему ситуации в Казахстане, эмиссары Т. Эрдогана несомненно попытаются “сгладить” негативное впечатление от этих прежних высказываний.

В-пятых, вряд ли в Пекине вызывают позитивные эмоции признаки проникновения в данный субрегион (прежде всего в Казахстан) Соединённого Королевства с его претензиями на возврат в глобальную политику, в которых всё более заметными становятся антикитайские мотивы.

Наконец, возрастающую значимость в глазах Пекина не может не приобретать давно обозначившийся интерес Индии ко всему происходящему в ЦА. В связи с этим вновь  обратим внимание на состоявшийся 18-19 декабря “Диалог в Дели”, участниками которого, помимо хозяина мероприятия, были руководители МИД пяти центральноазиатских стран. Весомость, которая руководством Индии придавалась данной встрече, подтверждается фактом приглашения руководителей стран-гостей на предстоящий, 26 января ежегодно отмечаемый, главный национальный праздник “День Республики”. Такие приглашения носят исключительный характер, а их общее количество за десятилетия исчисляются единицами.

Таков общий фон, который, несомненно, учитывался Пекином в процессе оценки как всего произошедшего в начале января 2022 г. в Казахстане, так и действий Москвы по стабилизации ситуации в этой стране.

Своего рода рамка указанных оценок была задана лидером КНР Си Цзиньпином в его “устном послании” от 7-го января президенту К.-Ж. Токаеву. В этом “послании”, помимо выражения соболезнования в связи с человеческими и материальными потерями Казахстана в результате беспорядков, одобряется принятие решительных мер “в целях восстановления спокойствия”. Было сказано также, что КНР выступает против инспирирования внешними силами “цветных революций” и попыток подрыва китайско-казахстанской дружбы. От имени своей страны китайский лидер выразил готовность оказать Казахстану “посильную помощь” в преодолении последствий беспорядков.

10 января министр иностранных дел КНР Ван И в ходе телефонного разговора с казахским коллегой М.Т. Тлеуберди также приветствовал меры руководства Казахстана по прекращению насилия и заявил о готовности помочь противодействию актам “вмешательства и проникновения любых внешних сил”. С удовлетворением было воспринято также намерение К.-Ж. Токаева присутствовать на церемонии открытия предстоящих зимних Олимпийских игр, которые состоятся в феврале с.г. в КНР. Напомним о том, что США с основными союзниками заявили о “дипломатическом бойкоте” данного мероприятия в связи всё с теми же событиями в СУАР.

Как следует из сообщения о состоявшемся в тот же день телефонном разговоре Ван И с российским коллегой С.В. Лавровым, в Москве и Пекине схожим образом оценивают как случившееся в Казахстане, так и своевременность, а также адекватность мер, предпринятых ОДКБ с целью прекращения беспорядков в этой стране.

Наконец, представляется уместным в очередной раз высказаться о необходимости развития всесторонней кооперации между РФ и КНР. Которая, повторим, важна для обеих сторон сама по себе, а не потому, что кто-то к этому их “подталкивает”. Хотя нельзя отрицать и значимость фактора геополитической целесообразности.

В частности, в регионе ЦА китайско-российское позиционирование “плечом к плечу” может стать хорошим рецептом по избавления местных политических ловчил от разного рода иллюзий. Скрытно и явно поощряющих антироссийские и антикитайские настроения, в разной степени практикующих в сферах “многовекторности”, а также подключения к концепции “Великого Турана”.

То же позиционирование может оказаться не менее эффективным барьером на пути тех, кто пытается реанимировать в регионе ситуацию “Большой игры” полуторавековой давности. Одновременно выстраивающих свой барьер между РФ и “старой Европой” из бросового материала в виде восточноевропейских лимитрофов разной степени “незалежности”.

Вновь подчеркнём возрастающую значимость характера позиционирования Индии в ИТР в целом и относительно ситуации в ЦА, в частности. В этом плане крайне важное значение приобретает наметившийся процесс снижения напряжённости в приграничных районах, разделяющих Индию и КНР.

Что, однако, заслуживает отдельного рассмотрения.

Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».

Источник: Новое восточное обозрение

19.01.2022