Владимир Терехов

О ПРАЗДНОВАНИИ 110-й ГОДОВЩИНЫ СИНЬХАЙСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ

Поводом для очередного обращения к Тайваньской проблеме, едва ли не самой опасной сегодня с точки зрения поддержания (хотя бы относительной) стабильности глобальной политической системы, послужило празднование в Пекине и Тайбэе 110 годовщины Синьхайской революции. Успешное завершение которой прервало более чем 2000-летний период монархического правления в Китае и служит отправной точкой новейшей истории страны.

Примечательным является уже то, как обозначается на Тайване общий с мейнлендом этот знаменательный день: “Праздник двух десяток”. То есть этапное событие в истории Китая произошло, по мнению тайваньского руководства, в “десятый день десятого месяца” 1911 г. по григорианскому календарю. Указанный календарь действует и в КНР, но здесь сохраняется также специфическое летоисчисление с 60-летними циклами. Использование Пекином иероглифического обозначения из словаря китайского календаря (“синь-хай”) даты того же события символизирует преемственность позиционирования КНР по отношению к древней истории страны.

На Тайване “Праздник двух десяток” официально тоже имеет иероглифическое написание, но это всё же перевод даты “европейского” летоисчисления. И при возрастающих попытках становления Тайваня в качестве самостоятельного государства, резко усилившихся с приходом в 2016 г. к власти Демократической прогрессивной партии, упомянутые расхождения в обозначениях одной и той же даты становятся фактором самой что ни на есть актуальной политики.

В самом общем виде месседж немалой части тайваньской элиты в международное политическое пространство выглядит, приблизительно, так: “Мы являемся неотъемлемым элементом западно-европейской демократической цивилизации, то есть сторонниками линейно-непрерывно-прогрессистского хода исторического процесса и не имеем никакого отношения к китайско-циклическому его описанию, характерному для наших архаичных оппонентов из мейнленда.”

“Собственное” обозначение общего с Пекином праздника вписывается в процесс поисков (“собственной” же) исторической идентичности, которая если и признаёт (хотя и не всегда) “общекитайские” корни, то в удалённой на века древности. Которые, по мнению “сепаратистской” части тайваньцев, к настоящему времени практически полностью утрачены.

Отметим, впрочем, один из примечательных мотивов попыток “отдельной от Китая” самоидентификации значительной части населения Тайваня. Он обусловлен негативной памятью от длительного (послевоенного) периода де-факто диктаторского характера правления на острове (с известными эксцессами, типа резни февраля 1947г.) “пришельцев из мейнленда” во главе с Чан Кайши.

Который, заметим, был преемником Сунь Ятсена (в том числе на посту основанной им партии Гоминьдан), то есть одного из лидеров Синьхайской революции. Имя Сунь Ятсена сохраняет сакральный характер как в мейнленде, так и на Тайване. В то время, как имя Чан Кайши на территории второго подвергается сегодня “десакрализации”, сопровождающейся актами (стихийного?) вандализма по отношению к его памятникам. Что встречает осуждение со стороны Пекина, где всячески поддерживают нынешний Гоминьдан, как главного оппонента правящей ДПП. — Чудны, однако, зигзаги истории.

На упомянутые выше (квази)академические изыски можно было бы не обращать внимания, если бы они не находились в полном соответствии с политическими трендами последних лет вокруг Тайваньской проблемы в целом. В которую всё более непосредственным образом вовлекается главный геополитический оппонент Пекина, то есть Вашингтон.

Вновь отметим условность ответа на вопрос, кто сегодня является “носителем-выразителем” внешней политики США. Несомненным представляется одно: в американском истеблишменте возрастает роль “ястребиного” крыла, которое, в частности, реализует ползучий процесс отказа от всех договорённостей с КНР 30-40-летней давности. При этом обозначается тренд на восстановление с Тайванем того формата (“нормальных”) межгосударственных отношений, которые имели место до начала 70-х годов прошлого века.

Признаков данного процесса становится всё больше. Из последних сошлёмся на недавнее сообщение о том, что в течение года на территории Тайваня (впервые с 1979г.) порядка 20-и “инструкторов” Сил спецопераций США занимаются подготовкой тайваньских военнослужащих. Вообще говоря, это уже можно было бы истолковать как акт вооруженного вторжения на суверенную китайскую территорию. Даже в рамках упомянутых выше договорённостей США с КНР.

Среди разнообразия указанных выше признаков обратило также на себя внимание  сообщение о намерении Гарвардского университета перенести реализацию программы по изучению американскими студентами китайского языка из Пекинского университета языка и культуры (в ведении которого она находилась с 2004 г.) на площадку Тайваньского национального университета.

В очередной раз укажем на ключевой для Пекина вопрос уважения внешними партнёрами принципа “одного Китая”. От которого до сих пор не отказывались все администрации США последних десятилетий. Впрочем, без того или иного содействия (как это несомненно имело место по крайней мере в случае с американскими военными “инструкторами”) упомянутый “ползучий” процесс вряд ли мог бы реализовываться.

Отмеченные выше, а также прочие внешние и внутренние факторы, в совокупности характеризующие нынешнее состояние Тайваньской проблемы, отчётливо проявились в праздничных мероприятиях с участием президентов КНР и Тайваня.

Выступивший 9 октября на торжественном заседании в Большом зале народных собраний в Пекине китайский лидер Си Цзиньпин заявил о том, что Тайваньская проблема будет решена в процессе “национального обновления”, о необходимости которого он говорил тремя месяцами ранее в ходе празднования столетия КПК. В качестве угрозы этому процессу были названы “сепаратисты–предатели”, которые предстанут перед судом истории.

Примечательным представляется тезис о КПК, как наследнице заветов Сунь Ятсена (под портретом которого проходило торжественное заседание). К имени одного из отцов Синьхайской революции в КПК всегда относились с уважением, но, пожалуй, впервые он был назван “великим национальным героем, патриотом и пионером китайской демократической революции”.

По словам Си Цзиньпина, один из основополагающих заветов Сунь Ятсена, обусловленный необходимостью “восстановления единства нации”, не выполнен до сих пор. Ответственность же за ответ на вопрос о том, каким способом будет решена эта проблема (мирным или “иным”), целиком возлагается на руководство Тайваня.

Состоявшееся на следующий день выступление президента Тайваня Цай Инвэнь (вновь подчеркнём, по случаю “Праздника двух десяток”) очевидным образом представляло собой реакцию на речь лидера мейнленда. По существу, в очередной раз воспроизводились давно сложившиеся основные позиции ДПП относительно проблематики отношений с КНР, такие как: готовность к “диалогу на равноправной основе”; основополагающая значимость мнения самих тайваньцев по всему комплексу вопросов, заключённых в указанной проблематике; решимость противодействовать “давлению”; намерение развивать разнообразные связи с другими странами и организациями.

Автор не обнаружил в изложении выступления Цай Инвэнь упоминания имени Сунь Ятсена, которое, однако, заняло центральное место в заявлении (впрочем, тоже по случаю “Праздника двух десяток”) нового лидера главной оппозиционной партии Гоминьдан Эрика Чу. Именно с возвращением к власти на Тайване этой партии в Пекине связывают надежды на возможность избежать “немирного” способа решения Тайваньской проблемы.

Тем временем на острове обостряется внутриполитическая обстановка. Свидетельством чему, в частности, стал демарш в парламенте депутатов от того же Гоминьдана, которые потребовали от премьер-министра разъяснений на предмет информационных утечек о планах тайваньского правительства по строительству атомных подводных лодок.

Характер данного запроса в очередной раз свидетельствует о серьёзности мероприятий, предпринимаемых на Тайване в сфере обороны. Особенно это заметно по заказам на строительство новых боевых кораблей. Но самое главное, пожалуй, заключается в неготовности жителей острова принять “немирный” способ решения Тайваньской проблемы. Что подтверждается и социологическими исследованиями по разным темам, сопутствующим данной общей проблеме.

В связи с последним представляется уместным напомнить давно известный постулат о том, что более или менее полное уврачевание некоторой политической “болячки” определяется победами не столько на полях вооружённой борьбы, сколько в душах проживающих на них людей.

Что полностью относится к Тайваньской проблеме и о чём, конечно, в Пекине знают лучше, чем где бы то ни было.

Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».

Источник: Новое восточное обозрение

22.10.2021