Владимир Терехов

СИ ЦЗИНЬПИН ПРОВЁЛ ПЕРЕГОВОРЫ С МАКРОНОМ И МЕРКЕЛЬ, А ЛИ КЭЦЯН С БРИТАНСКИМ БИЗНЕС-СООБЩЕСТВОМ

Состоявшийся 5 июля видеосаммит китайского лидера Си Цзиньпина, с одной стороны, и президента Франции Э. Макрона, а также канцлера Германии А. Меркель — с другой, событие совсем не рядовое в череде прочих, происходящих за столом “Большой мировой игры”.

Как это не покажется странным, но из них первое обусловлено как раз отсутствием пока каких-либо “особенностей” в политике на китайском направлении новой американской администрации. Имеется в виду, что после нескольких месяцев закулисной борьбы между её различными группировками победу, похоже, одержали сторонники продолжения всё того же hard-line-курса в отношении ныне главного геополитического оппонента, которого придерживалась предыдущая республиканская администрация.

Что отчётливо проявилось на первой двусторонней встрече министерского уровня в Анкоридже, а также в факте продолжения всесторонней поддержки Тайваня. При том что особая значимость для Пекина Тайваньской проблемы была в очередной раз и в особо жёсткой форме обозначена китайским лидером в ходе его выступления на торжествах по случаю столетия КПК.

Хотя периодически возникают разговоры о возобновлении двустороннего диалога (инициированного ещё предыдущей администрацией) на тему разрешения проблем в торгово-экономической области, но в Пекине, видимо, пришли к выводу, что особо заметного позитива в развитии отношений с Вашингтоном ждать не следует и необходимо активизироваться на других важных участках глобального игрового стола.

В этом плане представляется примечательным, что первыми, кто удостоился внимания Пекина после упомянутых торжеств, оказались две ведущие страны “Старой Европы” (не менее важный разговор с президентом РФ В.В. Путиным состоялся непосредственно перед ними). “Староевропейцы” тоже пребывает сейчас в состоянии поиска оптимального курса в условиях продолжающегося “развода” с Соединённым Королевством (одним из недавних главных членов ЕС), усложнения отношений с теми же США и сохраняющего неопределённость формата взаимодействия с Россией.

Эта последняя компонента политических поисков “Старой Европы” осложняется тем, что тот же заокеанский (всё ещё) “старший брат” расположил на пути её сближения с Россией стаю шумных “Табаки”, которые пытаются заниматься и собственным мелким политико-экономическим “бизнесом” на базе примитивного рэкета. Что провоцирует ассоциации со сказочным “Соловьём-разбойником”, промышлявшим примерно тем же и в тех же местах. Плохо, между прочим, кончившим.

Потенциальная перспектива российско-“староевропейского” сближения вряд ли устроит и Лондон, который после Brexit, похоже, возвращается к традиционной политике недопущения формирования на континенте некоторой превалирующей силы (для чего используются всё те же “Табаки”). Вполне можно ожидать возрастания расхождений между СК и “Старой Европой” в характере формирования отношений с РФ.

Другой, не менее важный повод для подобных расхождений может быть обусловлен обозначившимися различиями в подходах к выстраиванию отношений с КНР. Хотя в отношениях Парижа и Берлина с Пекином присутствуют элементы настороженности (причины которых не раз обсуждались в НВО), но у Лондона они принимают оттенки уже открытой конфронтации. Что проявляется как в словах, в которых, в частности, излагается последний внешнеполитический программный документ “Глобальная Британия в эпоху конкуренции”, так и делах. Наиболее ярким примером этих вторых оказалось очевидно антикитайское целеполагание начавшегося 22 мая семимесячного похода военно-морской ударной группы во главе с авианосцем Queen Elizabeth.

Неизбежные издержки курса, конфронтационного по отношению к КНР, правительство СК собирается компенсировать развитием отношений с Индией и Японией. Обе эти страны, заметим, находятся в сложных отношениях с КНР. Особо обратим внимание на свершившийся 1 июля акт принятия СК в состав членов регионального объединения  Comprehensive and Progressive Agreement for Trans-Pacific Partnership (CPTPP), неформальным лидером которого является Япония.

И всё же пока можно говорить скорее о некоторых проявлениях расхождений в подходах к выстраиванию отношений с Китаем (и РФ) у “староевропейцев”, британцев и США. Общая картина далека от определённости и в ней продолжают присутствовать противоречивые тренды. Которые существенным образом обусловлены всё тем же наличием различных группировок в истеблишментах не только США, но и СК, а также ведущих европейских стран.

Обратила, например, на себя внимание состоявшаяся 6 июля (то есть на следующий день после диалога Си Цзиньпин – Э. Макрон, А. Меркель) видеоконференция с участием группы представителей бизнес-сообщества СК и премьер-министра КНР Ли Кэцяна. Данное мероприятие характеризуется как “первое в текущем году деловое мероприятие между двумя странами в условиях отсутствия дипломатического диалога на высоком уровне”. Стороны затронули практически все аспекты двусторонних отношений, включая ситуацию в Гонконге и СУАР, которая служат сегодня едва ли не главным их раздражителем. Впрочем, насколько можно понять, без особого акцентирования на ней внимания, чем занимается в последнее время политическая власть СК.

В Китае полагают, что британское правительство находится под давлением Вашингтона, с чем связывается, в частности, отказ в допуске китайского IT-гиганта Huawei к созданию в СК коммуникационной сети поколения 5G. Тем не менее, в ходе видеоконференции была высказана надежда на возможность развития торгово-экономических связей, несмотря на наличие политических проблем в двусторонних отношениях. Отмечалось, что уже сегодня КНР является крупнейшим торговым партнёром СК, а Лондон занимает вторую строчку (после Берлина) среди европейских партнёров Пекина.

Комментаторы не упустили из виду момент, выбранный для упомянутой китайско-британской видеоконференции. Обращается внимание на то, что всего лишь полутора месяцами ранее Европарламент заблокировал (по причине введения Пекином санкции в отношении некоторых чиновников ЕС, особо активных в “уйгуро-геноцидной” теме) процедуру ратификации двустороннего Соглашения в сфере взаимных инвестиций (Comprehensive Agreement on Investment, CAI). Подписанное 30 декабря прошлого года, оно рассматривалось в качестве “прорывного” акта в отношениях между КНР и ЕС (то есть по большому счёту теми же Францией и Германией).

Представляется примечательным, что тему дальнейшей судьбы CAI в ходе видеосаммита Си Цзиньпин – Э. Макрон, А. Меркель поднимали оба европейских собеседника китайского лидера, который, судя по сообщению агентства Синьхуа, обошёл её молчанием. При этом германский канцлер выразила надежду на то, что CAI получит одобрение уже в ближайшее время и, видимо, ещё до предстоящего (упомянутого ею же) очередного (23-го) саммита в формате ЕС - КНР.

Председатель Си Цзиньпин высказался за дальнейшее развитие китайско-европейских отношений на основе принципов взаимного уважения и поиска точек соприкосновения, “адекватно оценивая различия друг друга, рационально устраняя разногласия и обеспечивая продвижение двусторонних связей”.

Центральное место на данном мероприятии заняла обобщённая проблематика пандемии Ковид-19 как таковая, а также вопросы выстраивания китайско-европейского взаимодействия по преодолению её разнообразных проявлений и последствий. Особое внимание уделялось налаживанию взаимодействия в ходе восстановлению экономической активности, пострадавшей от ограничительных “противоковидных” мер, и оказания всесторонней помощи странам “третьего мира”, прежде всего, африканским.

В целом же последние диалоги представителей теперь уже двух частей некогда единой Европы с руководством КНР свидетельствуют о том, что все участники данных мероприятий находятся, повторим, в состоянии поиска оптимальной стратегии поведения в быстро меняющемся мире.

И пока рано говорить даже о промежуточных итогах подобного рода поисков.

Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».

Источник: Новое восточное обозрение

13.07.2021