Дмитрий Подкосов

КИТАЙСКИЙ ЭВОЛЮЦИОННЫЙ ВЫЗОВ

Китай как единый организм подходит к взрывчатой точке эволюции. Сможет ли он перенаправить свои духовно-культурные и народно-государственные энергии?

Самоусиление» — характерный китайский термин. Современный Китай стремительно «самоусиливается». Какой контраст с затяжным российским нестроением! Китай бросает вызов России, другим цивилизациям. Вызов демографический, геополитический, хозяйственный. Глубже того — вызов эволюционный, всему человечеству.

России предстоит заново самоопределяться по отношению к Китаю, заново постигать этническую и государственную энергетику крепнущего соседа. Где искать ключи к такому самоопределению, такому пониманию?..

КУЛЬТУРЫ-ЦИВИЛИЗАЦИИ КАК ЖИВЫЕ СУЩЕСТВА

Китай — одна из мировых культур-цивилизаций, которые формируются в последние тысячелетия на нашей планете. Их немного, таких культур. Коренное свойство подобных организмов — наличие мощной эволюционной пружины. Мы называем её бытийно-творческой ориентацией. По этой ориентации развивается самобытное мироощущение, особое чувство пространства-времени, особый исследовательский дух, вера в реальности и перспективы (прежде всякой религии) — то, чем разительно отличаются великие культуры друг от друга. На этом выстраиваются их исторические судьбы.

Развиваются культуры-цивилизации явно на двух уровнях: сверхличном (космическом) и лично-групповом (социально-биологическом). В истоках этих культур угадывается особый тип организованно-творческой жизни, превышающий собственно человеческую форму. Это некие живые сущности, как бы духовные организмы. Сюда просятся такие обозначения как сверхсубъекты, народные сверхличности. Подобные сверхличности и воплощаются в культурах-цивилизациях. Каждая из них стремится развернуть веер своих возможностей — народов, языков, традиций, хозяйственных систем, государств, великих деятелей. Именно они проступают за этногеографическими обликами: Египет, Арьяварта-Бхарат-Индия, Эллада-Греция-Византия, Русь-Россия, Европа-Запад… Сквозь тысячелетия поддерживают они самобытность и преемственность своих эволюционных путей в биосфере. Что же это за сущности?

Попытки уяснения мы находим в немецком идеализме (понятие народного духа), в почвенно-русском направлении (народная личность, душа народа), у Н.Я. Данилевского (культурно-исторические типы с особой духовной природой, народным инстинктом, душой, сердцем), позднее у О. Шпенглера (индивиды высшего порядка, великие культуры, неповторимые души культур), у И.А. Ильина, Г.П. Федотова, Д.Л. Андреева, а в наше время — у Ю.В. Мамлеева, Ю.М. Осипова, Кс.Г. Мяло и др.

Эти сущности развиваются вместе с народами, землями, личностями, к которым они прикрепляются. Без привязки к этим сущностям, к их развитию и бытийно-творческой драме, всякая философия и наука, история философии и науки, вообще всякая история выглядят слишком отвлечёнными, сглаженными и недосмысленными.

Перечитайте «Мёртвые души», одиннадцатую главу. Там Гоголь описывает своё потрясение от «встречи» с Русью как реальным живым существом. А лики Руси-России у Тютчева, Блока, А. Белого, Волошина, Есенина? Найдётся ли где столь лирическое-трагическое ощущение небесно-земной родины, как в русской культуре? Китайское самоощущение — иное. Не случайны старинные самоназвания: Поднебесная, Срединное государство. Похоже, Китай ощущал себя как равновесный центр человечества.

КИТАЙСКАЯ ИДЕЯ — ВЗГЛЯД ИЗ РОССИИ

Бытийно-творческая ориентация исподволь формирует цивилизацию, ведёт её. На каком-то этапе, отнюдь не раннем, философия начинает осознавать её — как идею, как искомое бытийное состояние личности, общества, окружающего мира. Так мы приближаемся к китайской идее.

Китайское мироощущение, в зерне своём, таково. Мир — это океан живой энергии. Мировая жизнь есть чередование энергийных перемен, разных циклов и ритмов. Решающие уровни перемен — небесный и земной. Небесные перемены — знамения, указатели для земных. Если люди на земле нарушают правильный порядок перемен, тогда жди бедствий, несчастий.

Китайская вера (первее всяких культов) — вера в неизбежность перемен, в их согласуемость, в небесное усмотрение за ними.

Назначение человека — постигать небесные перемены, следовать за ними, исправлять по ним, согласовывать перемены в себе и окружающем мире. Вмещая в себя перемены всё более высоких уровней, человек приближается к своему призванию и к бессмертию. Такова китайская идея применительно к личности.

Постигать и осваивать перемены — природные, государственные и культурные, этнические и семейные, психические и телесные — к этому сводится бытийно-творческая ориентация китайской культуры. В этом смысл китайского пути эволюции. Отсюда проистекает своеобразие традиционной китайской культуры, её категорий.

Ци — всепроникающая энергия, имеющая зернистый характер. У неё шесть основных состояний. Ею образуются все существа, формы и процессы. Исходная пара энергий инь-ян (светлое-тёмное, мужское-женское и т.д.). Пять стихий (усин — Вода, Огонь, Дерево, Металл, Почва) допускают разные последовательности перемен.

Небо китайского мировоззрения — не греческий геоцентричный космос, не физическая вселенная европейской астрономии. Это совокупность живых сил (звёзд и планет, населённых первопредками, «бессмертными»); перемещаясь, они излучают на землю знамения и порядки перемен. Небо — высший источник добра и справедливости. Земля — сплетение многих круговоротов (суточных, сезонных, шестидесятилетних и т.д.), это распределение энергий во времени-пространстве.

Небо и Земля посылают людям и системы знаков для истолкования своих состояний. Это — символы (знаменитые гексаграммы и триграммы), прост­ранственно-числовые коды (двоичная, троичная и пятеричная модели, магический крест и квадрат, девятерица «Чертежа небесных дворцов», 64 ситуа­ции «Книги перемен»), иероглифика.

Дао — это исток и путь перемен, перемен возвратно-круговых, спиральных, криволинейных. Это своего рода вселенская программа перемен, допускающая бесчисленные приложения.

В человеке китайская наука разграничила две основные энергосистемы. Одна служит самосохранению и продолжению рода (каналы, органы и биоактивные точки). Другая, пока зародышевая, предполагает восхождение по степеням бессмертия путём обращения круговорота энергий в человеке.

КОРНИ КИТАЙСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ

У всякой цивилизации есть корни расовые, этнокультурные, биосферные. Многое в этих делах остаётся непонятым. Сковывают упрощённые, космополитические представления. Недооценивается значимость месторазвитий, областей биосферы. Расы привычно сводятся к внешним признакам, отводя психоэнергетику. Нации, напротив, рассматриваются только как носители культуры, без учёта биоэнергетики. Почти не звучит тема о назначении различных этносов, об их месте в сохранении и эволюции человечества.

Между тем в российской науке XIX в. выросло собственное народоведение и расоведение. После революции оно, в идейном плане, было замещено советско-марксистским. И там, и там зияют существенные пробелы. Слабо улавливает­ся специфика сверхнационального уровня. Ведь что такое индийцы, китайцы, евроаме­риканцы, наконец, русские? Это же типы носителей бытийно-творческой, цивилизационной энергии, а не просто культурные общности. Есть у них и этнические соответствия и расовые, психологические и, возможно, физиологические.

Что такое китайцы: раса, нация, семейство народов? Ряд признаков жёлтой расы находят за десятки тысяч лет у предковых форм человека (так называемых синантропов). Китайцев, скорее всего, следует отнести к одной из подрас современного человечества. Китайский тип — носитель особой эволюционной энергии.

Несколько тысячелетий назад на китайском материке сложилось три основных этнокультурных очага. Очаг южный стал базой даосизма. Центральный очаг — исходный для конфуцианства. Восточно-прибрежный район — здесь оформляются принципы самобытной китайской науки и популярнейший культ «бессмертных» [2: гл. 4; 6: ч. 1]. Взаимопроницание этих этнокультурных энергий, с прививкой окитаенного буддизма — на этом топливе Китай дотянул до позапрошлого века. Вот так цивилизации поднимаются по ступеням — путём прибавления и сплава разнородных энергий. Так раскрываются новые грани их сущности. Западная цивилизация — длящийся сплав италийской (этрусско-римской) энергетики с кельтской и скандинаво-германской. Российская цивилизация на одном из этапов — объединение очагов южного (днепровско-киевского), прибалтийского (новгородского) и, видимо, северо-восточного (поморского). Для сложения цивилизации нужно несколько этнокультурных очагов, а для развития человечества — несколько цивилизаций.

КИТАЙСКИЙ «ЧЕЛОВЕЙНИК»

В современном Китае задействованы тысячелетние энергии. Энергии дальновидного управления народом (великое следование — в отличие от малого). Опыт народного приспособления к переменам. Опыт исправления после дурных перемен. Кажется, что заранее, за многие века, этот опыт настраивался на колоссальную скученность, на сотнимиллионную, миллиардную массу населения.

Со стороны Китай представляется гигантским муравейником, непостижимо сложным и всё-таки управляемым. Это какая-то загадочная структура связей-каналов и управляющих точек. Связей между своими органами-частями, связей с ближним космосом («небесным Китаем»). Связей с китайскими реками, климатом, почвой, воздухом… Своего рода «человейник», если воспользоваться словечком нашего отечественного философа А.А. Зиновьева.

Этот «человейник» выделял десятки творцов и водителей, по-разному чутких к космическим и земным переменам. Лао-цзы, Кун-цзы (Конфуций), Чжуан Чжоу, Сюнь-цзы, Чжу Си, Ван Янмин и множество других, сюда же — Сунь Ятсен, Мао Цзедун, Дэн Сяопин. Они порождены китайской биосферой, они же пересоздавали её.

Здесь слагается особая народно-расовая психофизиология. Отзывчивость на управляющие призывы, облечённые в традиционно-символические формы. Личность китайского типа: отлаженная, во многом непроницаемая (даже физиогномически), начинённая энциклопедией правил и представлений, этически окрашенных. В громадной массе всё это зримо упрощается, высту­пает нечто безличное, солидарно волнуемое образно-числовыми формулами. И удаётся достигать изумительной сплочённости. Так что китайский путь реформ годится больше всего для китайцев [1].

Очередная формула, выдвинутая в 2006 г. китайским руководителем Ху Цзиньтао: «восемь почитаемых и восемь презираемых». Первое почитаемое — «любовь к родине», первое презираемое — «ущерб родине» [7: с. 44].

Один из древних китайских принципов управления: делать сердца пустыми, а желудки полными («Дао дэ цзин», § 3) [3: с. 116]. То есть люди должны быть сыты, но никаких навязчивых притязаний, никаких завистей, опасных для «срединного» равновесия. Народные низы должны радовать правителей, а правители должны передавать радость ещё выше — самому Небу.

Теперь-то китайские желудки наполнены вкусной и здоровой пищей. Но что делается с сердцами?

В ВОРОНКЕ МИРОВЫХ ПЕРЕМЕН

Последние два столетия Китай втягивается в круг общеземных перемен. Сперва они навязывались извне («опиумные войны» и т.д.), потом «налаживается» их китаизация. Наконец, Китай вырабатывает встречную стратегию перемен.

Китайская стратегия самоусиления строится на учёте перемен мирового значения — внутренних и внешних. Стратегия мудрая, чрезвычайно гибкая. Результаты, не только хозяйственные, поразительны. Китайцы, наконец-то, преодолели традиционное недоедание, сбрасывают многие зажимы сознания. Они жадно учатся. Много, быстро и хорошо строят. Стали ярко и со вкусом одеваться. Они становятся более рослыми, энергичными, раскованными, живут социальными ожиданиями. Заметно расширился диапазон творчества и поведения. Провозглашён общенародный проект: социалистическое гармоничное общество. При этом подчёркивается верность основам традиционной культуры, необходимость единения с Небом (космосом) [1; 7].

Но вместе с быстрым ростом силы множатся рассогласования. Безработица колоссальная, колоссален разрыв между городом и деревней — «одна страна — две системы». Всё острее проблема ресурсов. Растёт загрязнение жизненной среды, обезвоживание, опустынивание. Деградируют степи, реки, воздух. Быстро стареет население. Нарушается половая структура (заметный мужской перевес). «Мировые стандарты» потребления заражают сердца… Не сойдётся ли всё это в одну точку, точку взрыва?..

Мчащийся Китай закручивается в воронку мировых перемен. Его головокружительный рост, хозяйственный, городской, потребительский — всё более вынужденный. Он всё больше напоминает убегание от катастрофы, которая возвратно-круговым путём всё-таки близится. Китайские верхи наверняка это чувствуют. Уже пришлось им признать порочность концепции роста валового продукта как главного ориентира.

Удастся ли обойти точку взрыва перемен? Реальный ответ видимо, ещё не сформулирован. Возможно, и не найден. Вопрос в том, охватывает ли китайская стратегия не только материальные процессы, но и, так сказать, процессы духовно-космические? Учитывает ли сдвиги в биосфере, в человеческой природе?

Не ослабевает ли связь китайской культуры и государственности с «Небом» — природно-космическими импульсами, обращёнными к сознанию людей, к их духовной энергетике.

Не западает ли Китай в ловушку догоняющего развития? Как поведут себя сотни миллионов, если достигнут приемлемой зажиточности? Насытятся ли идео­логией справедливого, партийно-управляемого общества? Неясно. Много труднопостижимого в китайской психоэнергетике, истории, да и в нынешнем рывке. Что творится сейчас в китайских душах, в сотнях миллионов душ — не знаем.

КИТАЙСКИЙ ВЫЗОВ И РОССИЯ

Соседство с Китаем, несомненно, заключает для России эволюционную значимость, ещё нераскрытую. Есть вызывающий пример, есть и опасности.

Есть опасность сброса китайских напряжений, демографических и прочих, в Россию. Китайское руководство уже создаёт националистическую идеологию, которая постепенно оттесняет коммунистическую. Подразумевается: где китайцы, там китайские интересы и китайское пространство. Ничуть не забыты китайские притязания на наше Приморье и Приамурье. Дошло до того, что Чингисхан объявлен национальным героем Китая. А монгольская империя XIII–XV веков — китайским государством. А ведь она включала немалую часть будущей России. Китайская военная стратегия предусматривает не только защиту, но расширение «жизненного пространства» ввиду роста населения и нехватки ресурсов [11].

Стихийно и государственно-договорным путём уже запущена ползучая китаизация нашего Зауралья. В 2009 г. подписана программа разработки совместно с Китаем природных ресурсов Сибири и Дальнего Востока — аж до 2018 г.! Она встревожила у нас тех, кто способен чувствовать и мыслить цивилизационно.

М. Мусин отмечал, что «по сути это скрытая аннексия российских территорий. Закончится тем, что наша граница будет проходить по Уралу. Россия со своей сырьевой моделью идёт к краху. Она будет поставлена на колени, потеряет контроль над собственными землями. И всё это под уверения лукавых экспертов, что мы не в состоянии обойтись без привлечения иностранной рабочей силы» [5].

По мнению М. Антонова, «соглашение ставит крест на планах создания в России всесторонне развитого хозяйства. Поворот России к Азии необходим, но самостоятельный, на твёрдых ногах, с пробуждением творческих сил народа и без сдачи азиатской части» [8].

Пока спасительного пробуждения не заметно ни в правящих слоях, ни в интеллигенции, ни в массе населения, включая сибиряков. Пусть Китай справляется со своими трудностями, но не в ущерб России.

ЦИВИЛИЗАЦИИ В КРИЗИСНОМ ВРЕМЕНИ-ПРОСТРАНСТВЕ

В жизни человечества совершается эволюционный прогиб. Либо оно вереницей катастроф (уже начавшихся) сползёт к варварству, в изощрённых и грубых вариантах. Либо найдёт в себе силы аккуратно демонтировать технологический режим бытия с его научно-философским и потребительским напором [4]. Здесь неизбежно скажется различие цивилизаций, их бытийно-творческих ориентаций, их нынешних состояний. Разность потенциалов, субъектов, путей творчества и развития — закон биосферы. Вся история человечества держится состязанием и сплетением путей сбережения жизни, путей эволюции и творчества. Захваченные кризисным состоянием биосферы и человечества, все наличные цивилизации оказываются незрелыми. Незрелыми во многих отношениях — философском, научном, религиозном, художественном и, конечно, социальном.

Некогда Китай смотрелся исчерпанным, загнивающим в своём конфуцианском обличии. Под таким впечатлением В.В. Розанов утверждал: «Жёлтая раса есть величайшее воплощение земли, одной земли, без неба, т.е. без мечты, без фантазии, без неуловимого в себе, без теней и полутеней существования». Её «срединные философы» не спускались в «Ад». «Жёлтые» не понимают гения. Это механические народы. До чего скучно монотонное зрелище «жёлтых добродетелей»! [10].

Впрочем, Розанов смог почувствовать и другое: мировую необходимость Китая. «Не могу без мистического трепета думать о небытии Китая, о разрушении Китая, о сведении его к провинциальному европейскому существования. Пошатнётся что-то действительно "срединное"… Едва мы убьём первое детство человечества, — я говорю о Японии и Китае — как тотчас же ощутим сами первое дуновение и настоящей старости, и собственной могилы» [9].

Теперешний Китай втягивается и в мировые напряжения и в попытки их разрешения. Он бросает эволюционный вызов другим цивилизациям. Бросает вызов самому себе, своему прошлому, «небесный Китай» — Китаю приземлённому. Сможет ли он выправить биосферно-разрушительный уклон своего развития? Отыщет ли «срединный путь» эволюции?..

Китаю придётся развить собственную философию и науку общеземных перемен. Решающие ответы он получит всё-таки не из «мирового» опыта, а от своей «небесно-земной» сущности. Практически же он может опереться на высокую степень пластичности своего населения, способность к быстрым солидарным переменам.

ЛИТЕРАТУРА:

1. Буров В. Г. Китайский опыт модернизации: теория и практика / В.Г. Буров, В.Г. Федотова // Вопросы философии. — 2007. — No 5. — С. 7–20.

2. Васильев Л. С. Проблемы генезиса китайской мысли / Л. С. Васильев. — М.: Наука, 1989. — 309 с.

3. Древнекитайская философия: собрание текстов: в 2-х тт. — Т. 1. — М.: Мысль, 1972. — 363 с.

4. Жутиков М. А. Проклятие прогресса: благие намерения и дорога в ад / М.А. Жутиков. — М.: Алгоритм, 2007. — 253 с.

5. Китайская грамота // Литературная газета. — 2009. — No 43.

6. Кравцова М. Е. Поэзия Древнего Китая / М. Е. Кравцова. — СПб.: Центр «Петербургское Востоковедение», 1994. — 544 с.

7. Линь Яньмэй. О теории социалистического гармоничного общества // Вопросы философии. — 2007. — No 5. — С. 37 – 44.

8. Не умеем или не хотим? // Литературная газета. — 2009. — No 46.

9. Розанов В. В. Около церковных стен / В. В. Розанов. — М.: Республика, 1995. — 558 с.

10. Розанов В. В. Природа и история / В. В. Розанов. — М.: Республика; СПб.: Росток, 2008. — 766 с.

11. Храмчихин А. Китайский «велосипед» / А.Храмчихин // Новый мир. — 2008. — No 3. — С. 126–137.

Автор: Дмитрий Петрович Подкосов — кандидат философских наук, доцент кафедры философии Московского городского педагогического университета. Читает курс «Философия», а также спецкурсы «Человек и природа в русской культуре», «Философия российской науки», «Философия судьбы».

Статья опубликована в Вестнике МГПУ. Серия Философские науки № 2(4) за 2011 год.

Источник - http://rusrand.ru

16.10.2015