Дмитрий Мосяков

КИТАЙ И СУММА ЕГО ИНТЕРЕСОВ В ЮГО-ВОСТОЧНОЙ АЗИИ

Страны Юго-Восточной Азии исторически всегда в той или иной степени были связаны с Китаем. По большей части это были малозначительные связи, чаще всего выражавшиеся либо в признании формального вассалитета, либо вообще исчерпывавшиеся регулярными обменами посольствами. Относительно редкие попытки китайской экспансии носили чисто военный характер и были по большей части малоудачными, но даже тогда как в конце XIII в. в Мьянме, когда китайцы (это было монгольско-китайское войско) и завоевывали значительные территории, они, в конце концов, вынуждены были их оставить из-за враждебности и дикости населения, отдаленности и невозможности инкорпорировать в общекитайскую экономическую и политическую системы.

Сегодня активное продвижение Китая в Юго-Восточную Азию, которое происходит буквально на наших глазах, выглядит уже совершенно иначе и во все большей степени оказывает влияние на политический курс стран этого региона.

Прежде чем рассматривать и анализировать причины тех или иных действий Китая в ЮВА, следует прояснить, что следует понимать под словами современная экспансия Китая применительно к этому региону мира. Это есть не более чем расширение сферы господства Китая, которое может происходить как под угрозой применения силы, так и путем развития экономических, политических, социально-культурных связей, результатом которых может стать особое положение КНР, когда его интересы будут выступать предоминантными для местных режимов и правительств.

Еще одни важный вопрос - характер китайской экспансии. Представляется, что экспансия КНР в этом регионе мира, как, впрочем, и в других, носит по большей части вынужденный характер. Китай, в силу особости своего внутриполитического положения, специфики экономической ситуации в стране не может позволить себе остановить бесконечный поиск новых источников сырья и новых товарных рынков для своей продукции. Экспансия для современного Китая - это во многом вынужденная мера, залог сохранения внутренней стабильности и преемственности власти, фактор выживания и правящей политической элиты, и существующего политического режима. Можно сказать, что экспансия Китая не является субъективной в своем основании, т.е. не является отражением личного желания какого-либо китайского партийного или государственного лидера или группы лидеров. Наблюдаемая ныне экспансия Китая носит естественный и объективный характер, она как бы вытекает из всего хода внутреннего развития этой страны, соответствует логике и идеологии выбранной политической и экономической модели.

Этот вывод представляется крайне существенным, т.к. он приводит нас к пониманию того простого факта, что продвижение КНР в ЮВА и попытка добиться доминирования в этом регионе, впрочем, как и в целом ряде других регионов мира, не есть проявление сиюминутного желания одного из китайских вождей, а есть проявление объективной необходимости выжить и победить в ожесточенной борьбе за ресурсы и влияние, которая происходит в мире. В связи с этим очевидным выглядит и то, что политика экспансии Китая, его борьба за влияние и контроль в наиболее существенных для него регионах мира есть длительная и последовательная политика, которая и далее будет носить постоянный и, скорее всего, даже усиливающийся характер, и почти не будет зависеть от того, кто придет к власти в Пекине в 2012 г. В условиях все большего противодействия своей экспансии Пекин активно комбинирует как политику жесткого давления на своих контрагентов, так и формирует в этом регионе все компоненты политики "мягкой силы". Сегодня в китайском арсенале борьбы за влияние в ЮВА активно задействуется все - привлекательная внешняя политика, экономический альтруизм, ценности и привлекательность духовной и материальной культуры традиционного и современного Китая, которые должны несколько затушевать малоприемлемые для многих в ЮВА особенности политической идеологии КНР.

Теперь рассмотрим вопрос о том, почему именно Юго-Восточная Азия была выбрана Китаем как главная линия экспансии, почему именно здесь мы наблюдаем очевидные успехи китайской политики, бросившей открытый вызов американскому влиянию, которое еще недавно было практически абсолютным и непререкаемым. Ведь если абстрагироваться от так никогда и не подтвержденной официальными властями КНР идеи строительства т.н. "Большого Китая", включающего в себя Гонконг, Тайвань и Юго-Восточную Азию, как стратегической цели китайской внешней политики, то все равно можно выделить несколько вполне рациональных причин, объясняющих, почему именно этот регион превратился в главный объект китайской экспансии:

1) Страны ЮВА являются непосредственным продолжением Южного и Юго-Западного Китая, причем собственно линия, где заканчивается Китай и начинаются территории стран ЮВА, очень нечетка, т.к. проходит в основном по малонаселенным районам обитания небольших горных народов, которые, подчас, только номинально признают себя подданными властей Мьянмы или Лаоса. Можно сказать, что никакой реальной границы с укреплениями или следовыми полосами нет, а есть некая горно-холмистая местность, где проживают горные народы и племена (как, например, шаны в Мьянме, мео и яо в Лаосе), причем их традиционные места обитания находятся как на китайской стороне границы, так и на стороне Мьянмы и Лаоса. Местное население достаточно свободно передвигается по обе стороны границы, превращая ее до некоторой степени в формальную линию, обозначенную, скорее, на карте, чем в реальной действительности. Через эту границу идет не только огромный поток законной и незаконной торговли, но легко распространяются представления о Китае как о процветающем и привлекательном государстве. В этих районах местные торговцы по большей части ведут свои операции не в долларах или в национальных валютах стран ЮВА, а в юанях. Они же копят деньги тоже в юанях, расширяя тем самым зону обращения китайской валюты. Как отмечал российский журналист, совершивший недавно поездку в Мьянму, "в беседах бирманцы признают, что северная часть страны фактически уже оккупирована китайским бизнесом. В северных районах Мьянмы расчеты ведутся китайскими юанями, действует китайская мобильная связь, вывески - на китайском, открыты китайские школы, выходят газеты на китайском языке". Можно сказать, что в приграничье Китай уже давно доминирует в умах и симпатиях местных народов, которые рассматривают, например, недавние попытки мьянманских властей навести порядок вдоль границы с Китаем как чуть ли не вторжение оккупантов и обращаются к Китаю за помощью в своих сложных отношениях с центральными властями. Кстати, Китай на эти обращения демонстративно реагирует, направляя, как это было совсем недавно в Мьянме, своих высокопоставленных чиновников защищать интересы горцев.

Такая довольно зыбкая и слабоконтролируемая властями стран ЮВА ситуация в приграничье, где практически каждый местный народ обладает своей армией и чувствует себя полунезависимым от мьянманских или лаосских чиновников открывает широкие возможности для Китая постепенно расширять реальную зону своего контроля, подключать сначала экономически, а потом и политически местные военные и политические элиты к процессу неформального расширения китайских границ. Это тем более просто, что никакой реальной лаосской или мьянманской идентичности у этих народов нет, и они при первой возможности легко перейдут под власть намного более богатого и процветающего Китая. Такой естественный процесс происходит сегодня практически по всей зоне границ стран ЮВА с Китаем и одним из важных свидетельств его развития - это настойчивые обращения горцев к китайским властям за защитой от произвола местных чиновников и реакция Китая, который все более активно вмешивается в ситуацию с зашитой их прав и традиционных привилегий.

Сложившееся сегодня в приграничных районах положение приводит еще к одному важному следствию - невозможности для правительств стран ЮВА формализовать положение на границе, навести там порядок и ограничить тем самым свободы местных жителей. Это немедленно вызывает протесты и вооруженное сопротивление горцев, которые ощущают за собой китайскую поддержку.

Путь, если так сказать, "естественного" распространения китайского влияния в приграничье сегодня дополняется и продуманной, и хорошо выстроенной китайской политикой по закреплению своего контроля над этими районами на основании признанных соглашений и договоренностей со странами ЮВА. Таким путем Китай продвигает план постепенной институализации своего неформального влияния на положение дел в пограничье в реальный и легитимный контроль. КНР активно заключает двусторонние соглашения по сотрудничеству и совместному использованию приграничных территорий как со стороны стран ЮВА, например, Лаоса, так и со своей стороны. В конце марта 2010 г., например, было объявлено о создании Китаем совместно с Лаосом и Таиландом "международной туристической зоны и кольца пограничной торговли" как районов с особым юридическим статусом. В эти зоны должны войти как собственно китайские районы на юго-западе Юннани, так и части трех лаосских и двух таиландских провинций.

Официально утверждается, что этот совместный проект делается исключительно в интересах подъема местных экономик. В то же время, очевидно, что не лаосцы и таиландцы будут устанавливать правила игры для юго-запада Юннани, а, скорее, наоборот, переданные в эти зоны под совместный контроль части северных провинций Лаоса и Таиланда могут стать первым районом в ЮВА, где Китай, еще более размыв линии пограничного контроля, сможет доминировать, опираясь на соответствующие договоренности со своими соседями. В принципе, во что может вылиться такое сотрудничество - можно увидеть уже сегодня. Там, где на территории Лаоса, например, осуществляются совместные с Китаем проекты - в северных приграничных провинциях - Луангнамтха, Удомсай, Богэу, Пхонгсали, численность китайцев существенно выросла. По свидетельству очевидцев, они буквально "заполнены китайцами, там имеются обособленные китайские городки или поселения, живущие по своим законам и претендующие на право экстерриториальности. Примером такого городка может служить особая зона Тонпхынг, площадью 1000 га и принадлежащая китайскому консорциуму, который в переводе на лаосский называется "Золотой капок". Подавляющая часть ее населения - китайцы. Местные жители, если только они не работают на территории зоны, практически не имеют туда доступа.

Вполне вероятно, что формирование зон сотрудничества в пограничье, которое так успешно продвигается с Лаосом, начинает развиваться с Таиландом, скоро, несмотря даже на отставку главного прокитайского деятеля в Мьянме генерала Ким Ньюта, будет предложено и мьянманскому правительству. Сейчас трудно сказать под каким "соусом" это будет сделано, т.к. туристические поездки в районы, буквально нашпигованные торговцами наркотиков, вооруженными бандами и автономными правительствами со своими законами и полицией, вряд ли смогут привлечь иностранных туристов. Может быть, это будет предложение о совместном наведении порядка в приграничье, может быть это будет план совместного освоения и экономического развития этих регионов. В любом случае какая-то форма, институализирующая китайское присутствие в Шанских горах, будет обязательно реализована. После этого можно будет сказать, что "мягкая граница" распространится практически на всю сухопутную линию соприкосновения Китая и стран ЮВА за исключением отрезка на вьетнамской границе, где, по признанию вьетнамских ученых, влияние Китая быстро нарастает.

2) Страны ЮВА необходимы расширяющемуся Китаю как стратегический плацдарм, открывающий возможность прямого выхода к Индийскому океану, что кардинально меняет его военно-стратегические возможности и усиливает претензии на мировое лидерство. Ведь между китайской границей в Юннани и побережьем Андаманского моря в Аракане всего чуть больше 700 км. Сегодня это пространство начинает активно использоваться и осваиваться Китаем. Впереди, естественно, идет огромный по масштабу экономический проект - в Мьянме, на Aраканском побережье, китайцы фактически купили порт, газовое месторождение, к которому тянут от границы Юннани сеть дорог, газо- и нефтепроводов. На побережье Андаманского моря с октября 2009 г. компания PetroChina активно строит нефтяной терминал, по которому на первом этапе проекта в Китай будет поступать ежегодно 12 млн. т нефти с Ближнего Востока (к трубопроводу нефть будет поставляться на танкерах, которым не придется идти в Китай длинной дорогой через Малаккский пролив). Успех в реализации и в расширении этого проекта грозит не только разрезать Мьянму пополам китайскими коммуникациями, но и позволит Пекину твердо встать в Андаманском море и в Индийском океане.

С точки зрения глобальной безопасности Китая, активное присутствие КНР на территории этих стран имеет крайне важное значение. Пекин может создать там как военные и военно-морские базы, так и станции слежения по предупреждению внезапного ядерного удара и перехвата стратегических ракет вероятного противника. По некоторым сведениям, именно так уже происходит на территории Мьянмы, страны, которая, в результате наложенных на нее еще в 1988 г. международных санкций в связи с разгоном и подавлением прозападного демократического движения, оказалась в очень сильной зависимости от Китая. В результате местные власти разрешили КНР создать на своей территории базу. К этому сообщению следует добавить и сведения о том, что "Китай уже разместил на бирманской территории станции слежения".

3) Продвижение Китая в ЮВА облегчается тем, что в этих странах у Китая сегодня по всем социологическим опросам - самый позитивный ресурс в глазах местного общественного мнения, больше чем у какой-либо из великих держав. За исключением Вьетнама, который не раз в истории выступал как объект непосредственной китайской агрессии, в других странах региона традиционный имперский Китай всегда больше ассоциировался как далеко расположенный верховный сюзерен, к которому постоянно обращались те страны, которые подвергались нападению соседей. Китай всегда и культурно, и политически присутствовал в регионе, а прибывавшие в регион ЮВА многочисленные китайские мигранты и беженцы, по большей части, всегда старались быть хорошими подданными стран своего расселения, а многие активно ассимилировались среди местной правящей элиты. Породниться с китайцами всегда было очень престижно в странах ЮВА.

4) В Юго-Восточной Азии Китаю проще распространять свое влияние еще и потому, что, по некоторым подсчетам, в этом регионе сегодня проживают около 30 млн. этнических китайцев, которые практически во всех странах играют ключевую роль в местной экономике. По информации, приводимой в известной работе Е.В. Верлина, "этническое китайское меньшинство, согласно данным академических изданий КНР, занимает в большинстве стран ЮВА ведущие экономические позиции: в Индонезии они контролируют 70% экономики (составляя 3% от общей численности населения); в Таиланде - 60% (10%); на Филиппинах - 70% (3%); в Малайзии - 50% (32%). Ведущие позиции - относительно других этнических групп - занимают этнические китайцы и в Сингапуре, где они составляют этническое большинство (78% населения); их относительно скромная доля в валовом промышленном производстве (порядка 35-40%) объясняется весьма значительной ролью зарубежного капитала в сингапурской экономике (на него приходится свыше 50% ВВП).

Без сомнений, большая часть хуацяо в странах ЮВА как раз и есть тот слой, который с энтузиазмом готов разделять и пропагандировать почти все из того, с чем сюда приходит Китай.

5) Юго-Восточная Азия необходима Пекину не только как военно-стратегический плацдарм, но и как важнейший регион, способный усилить и дополнить экономическую мощь и привлекательность современного Китая. Контроль над ЮВА в целом или даже над отдельными его регионами откроет для глубинных районов континентального Китая выход к Мировому океану и тем самым может дать мощный импульс к развитию огромных сегодня малопривлекательных для бизнеса китайских регионов. В этой связи можно сказать, что внешняя политика становится для КНР в ЮВА фактором политики внутренней. В качестве примера можно привести уже упоминавшийся бирманский коридор, который в случае успеха в его реализации превратит огромную глубинную провинцию Юннань в приморский район, сделает ее более привлекательной с точки зрения притока инвестиций и перспектив развития.

6) Наконец, Юго-Восточная Азия необходима Пекину еще и в том, что именно в этом регионе сегодня разворачивается наиболее напряженная первая для Китая битва за преобладание и доминирование, где, с одной стороны, выступают США совместно с Японией, а, с другой, собственно КНР.

Сегодня в экспансии Китая в ЮВА можно выделить несколько ключевых точек, вокруг которых в значительной степени собственно и фокусируется китайская политика: ситуация вокруг принадлежности островов Южно-Китайского моря, вопросы экономического взаимодействия в рамках зоны свободной торговли Китай-АСЕАН, крупные долговременные инфраструктурные и энергетические проекты, подготовка в Китае кадров политического и экономического руководства стран ЮВА. распространение в регионе позитивной информации о КНР.

Дмитрий Валентинович Мосяков, профессор, доктор исторических наук, руководитель Центра изучения Юго-Восточной Азии, Австралии и Океании Института востоковедения РАН, специально для Интернет-журнала "Новое Восточное Обозрение".

По информации - Новое Восточное Обозрение

06.06.2011