Андрей Девятов

БИЗНЕС ПО-КИТАЙСКИ: НАЦИОНАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ

В Торгово-промышленной палате традиционно уделяют повышенное внимание изучению условий и особенностей ведения бизнеса в других странах, что представляет большой интерес для российского предпринимательского сообщества.

О необходимости систематического изучения опыта ведения бизнеса за рубежом недавно говорилось и на прошедшем в ЦМТ расширенном заседании Комитета ТПП РФ по вопросам экономической интеграции стран ШОС и СНГ.

Об особенностях ведения бизнеса в Китае рассказывает известный эксперт-востоковед, заместитель директора института российско-китайского стратегического взаимодействия (ИРКСВ) Андрей Девятов.

Приходится констатировать, что подавляющее большинство отечественных предпринимателей, имеющих бизнес с Китаем, равно как и чиновников, ответственных за торгово-экономические связи с этой страной, в своих оценках и решениях находятся в плену стандартов мышления либо задаваемых Западом, либо специально предлагаемых самими китайцами в "западном формате".

Китайцы же, прикрытые "Великой стеной" иероглифической письменности, связанные сетью родовых и клановых связей и опирающиеся на монолит своей культурной традиции, нередко берут верх над россиянами в бизнесе, находясь в другой системе координат сознания.

Прежде всего, все, имеющие дело с китайцами, должны уяснить, что уроженцы Поднебесной, скорее всего, думают и поступают по-западному, где все и вся делится на два полюса (необходимое - случайное; выгода - убыток; друг - враг), а перемены возникают в результате линейного противоборства двух сил, где побеждает сильнейшая. Китайцы мыслят так же! Но после разделения на два, как правило, ищут третье, тогда как европейцы исключают третье (всё в мире имеет свою противоположность, а третий - лишний, третьего не дано).

По-китайски, единое неизменно раздваивается, но перемены следуют через сочетание не двух, а трех сил. Таков Закон Перемен, которому на Западе не учат.

В бизнесе эта приверженность китайского ума к поиску третьей силы для решения дела в свою пользу выражается в их стремлении чуть что не так действовать через посредника. С появлением посредника складывается связка из трех сил, в которой китаец ориентируется "по зову сердца" и "голосу крови" и добивается исключительной эффективности в сфере богатства.

Специфика богатства по-китайски упирается в самобытность психического склада китайцев. Так, главной характеристикой психологии китайцев выступает прагматизм как тип поведения, предполагающий ориентацию на практически полезный результат и силу. Однако китайский прагматизм особый. Китайское сердце тянется к богатству. Но если для Запада богатство - это количество денег, то для китайца - качество жизни.

Показателем богатства на Западе выступает капитал. У китайцев же в ориентирах качества жизни богатство - это роскошь, а среди роскоши главная - это роскошный гигантский обед. Еда - главная ценность китайской цивилизации, и показатель китайского богатства - это не столько абстрактный счет в банке на завтра, сколько состав и тонкая экзотика вкусов подаваемых вам блюд сегодня. И именно многочасовой китайский обед более всего контрастирует с быстрой и примитивной (по китайским понятием) едой американских миллионеров. Для сравнения, в России человек, если живет в достатке, то и без роскоши или капитала уже ощущает себя богатым.

Прагматизм в бизнесе означает, что китайцы всегда используют все свои карты: и те, что в руках, и те, что в рукаве. Приземленный в устремлениях прагматизм китайцев пренебрегает возвышенными категориями морали, равнодушен к правде, но всегда принимает во внимание силу. Западное же упование на Закон при отсутствии демонстрации силы приводит, в конце концов, к выказыванию китайского пренебрежения.

Именно прагматизмом объясняется и то, что очень многие уголовные и гражданские дела в Китае решаются в соответствии не с буквой закона, а с личным пониманием сути этого закона тем или иным чиновником, облеченным властными полномочиями. Причем не только на местах, но и на высоком уровне. По свидетельству натурального китайца Лю Сумэй, "Китай - это страна, в которой начальники поступают так, как им прагматически заблагорассудится".

Так как же китайская традиция будет противостоять глобализации? Слишком большое население Китая, слишком высокий уровень бедности в районах проживания громадного большинства населения, слишком большой чиновничий аппарат, слишком жесткая конкуренция друг с другом "за место под солнцем", скандальная и бесконечная внутренняя вражда на основе только собственной выгоды, без правил и этикета, - все это противоположно устоям смысла рациональной глобализации.

Глобалистский смысл сведения национально разнообразного к транснационально единообразному состоит в том, что в единении всякий должен отбросить свои права и выгоды. Однако китайцы слишком умны в конкретных делах, ловки в применении знаний и навыков на практике и от этого неистребимо эгоистичны в личном благополучии, "наплевав на благополучие других".

От эгоизма, а порой и нечистой совести "лица", китайцы упрямы в непризнании собственных ошибок, в перекладывании вины за провал на других, в уклонении от поиска истины в состязательном процессе из-за боязни проиграть и потерять авторитет. С другой стороны всякий, чьи действия и убеждения бескорыстны, или законопослушны или прямолинейно последовательны, будет в душе осмеян китайцами, как глупец.

По мнению самих китайцев, среди всех народов мира им нет равных по уму, а рассуждать иначе для китайца означает "потерю лица" и преклонение перед "заграницей". Почему? Да потому, что вся современная идеология глобализации, а именно экономические знания, методы и содержание образования, идея демократии, принцип управления обществом на основе законов - все это выросло из Пятикнижия Моисея, но отнюдь не является продолжением китайской традиции Пятикнижия Конфуция, применением канонов священной китайской древности.

В деловой же схватке с иностранцем один на один, с козырями практического знания предмета, применив именно традицию: врожденную дипломатию церемоний, принцип мягкого в борьбе с твердым, отхода назад там, где иностранец шагнет вперед, китаец обязательно выйдет победителем!

Иными словами, китайцы от рождения не способны к единению принципов мирового общежития, которого от них требует экономическая глобализация, ибо такое единение лишает их естественных преимуществ на скользком и не обязательно праведном пути к тому, чтобы "занять пост" и лично разбогатеть.

С формальной точки зрения экономическую глобализацию будет разлаживать и такая китайская специфика, как тысячелетняя индустрия подделок. Охраны торговых марок в Китае не было никогда. Примитивность потребления необъятного сельского населения и погоня за дешевыми изделиями породили это царство имитации и подделок и эту легкость и неосновательность обязательств и надувательств.

И теперь внешняя экспансия товаров, сделанных в Китае, но снабженных не национально китайской, а транснациональной и широко известной торговой маркой, позволяет китайскому продавцу получать за него настоящую цену при грошовой себестоимости. И закон тут ничего не поправит, так как взаимоотношения в Китае покоятся не на законе и даже не на целесообразности, а на правилах традиции. За четверть века китайских реформ ни один иностранец ничего в Китае толком не отсудил, а если и отсудил формально, то настоящей и полной компенсации на деле не получил. Примеров обратному пока нет.

Кроме того, публичная отчетность о торговых делах в Китае всегда была фикцией. Исторически торговец в Китае всегда скрывал обороты и налоги платил наполовину, на чем всегда и негласно выигрывал. Компании в портфеле, наличие двух-трех контрактов по одной и той же сделке (отдельно для иностранного партнера, своей таможни, банка), разбивка схемы для завышения или занижения валютного платежа через Гонконг, - все это дает китайцу такие преимущества на внешних рынках, о которых приверженец буквы закона американец или педант-немец и не мечтают.

Ориентирование в сделках на личные связи среди китайцев-соотечественников за рубежом и непременный китайский компрадор-посредник при работе иностранца на китайском внутреннем рынке обеспечивают доверительность и неформальность отношений между китайцами без посвящения иностранца в детали рынка. Позволяют китайскому посреднику получать и делить по уговору между китайцами комиссионные вознаграждения, зачастую превышающие официальную прибыль иностранного участника.

Даже китайская мафия всегда действует только через этнических китайцев и с иностранным криминалом не смешивается. Такая система развертывания китайской торговли по всему миру, система связей с патриотически ориентированной армией коммерсантов - "хуацяо" (китайской зарубежной диаспорой) самими китайцами при вступлении КНР во Всемирную торговую организацию была названа "всесторонней, многоярусной и всеохватной открытостью вовнутрь"!

И, наконец, "ушедшая за занавеску" коммунистическая партия, которая и есть государство, которая и есть настоящий капитан всех процессов внутри и вне Китая, но незримо находящаяся над формальной системой управления и контроля. Все заметные китайские бизнесмены изначально члены партии, а все незаметные так или иначе находятся под наблюдением партийных ячеек. При такой системе передачи команд исполнителям для внешнего иностранного обозрения можно демонстрировать один курс, а реально вести совсем другую линию. А сила партийной китайской бюрократии выигрывает уже потому, что опирается на широчайшую общественную основу в 68 млн членов.

Из сказанного видно, что глобализация по-американски вряд ли состоится. Во всяком случае, о мировом масштабе экономического единообразия без Китая говорить не приходится. Китайцы же в угоду единообразию никогда не перестанут есть палочками.

А в уже идущей экономической мировой войне глобализации против традиции, совокупная мощь Китая, движимая неповрежденным национальным китайским духом с арсеналом национальных рыночных средств наживы, наверняка изнутри разладит "новый мировой порядок" и исподволь, незаметно для глобализаторов, возьмет верх.

По информации - ТПП-Информ

10.12.2010