Виктор Михин

ИРАК: ОСНОВНАЯ БОРЬБА ЕЩЕ ВПЕРЕДИ

С тех пор как шиитский священнослужитель Моктада ас-Садр одержал в Ираке победу на широко бойкотированных выборах в октябре прошлого года, наблюдается постоянный поток новостных сообщений, прогнозов и анализов, утверждающих, что это может стать началом конца иранского вмешательства в иракские дела. Хотя такие оценки, безусловно, оптимистичны, они, возможно, несколько наивны и ошибочны. Иран по-прежнему остается самым могущественным субъектом в Ираке на сегодняшний день, и крайне маловероятно, что Тегеран — с Ираком в качестве центрального стержня своей региональной стратегии — просто позволит Багдаду установить свой собственный курс. Иранские муллы по-прежнему рассматривают своего соседа как самую важную внешнеполитическую арену и поддерживают широкие и глубокие связи со всеми партиями и фракциями. Другими словами, как написал один иракский комментатор, кто бы ни находился у власти в Багдаде, победу все равно будет праздновать Тегеран.

Самым значительным недавним событием на политической сцене стал повторный созыв парламента, который, несмотря на некоторое кровопролитие и госпитализацию некоторых политических деятелей, сумел переизбрать спикера Мухаммеда аль-Халбуси. Парламентская сессия была омрачена насилием, поскольку исполняющий обязанности спикера и старейший член парламента Махмуд аль-Мешхадани подвергся нападкам разгневанных парламентариев, которые хотели сорвать инаугурационную сессию, чтобы замедлить переговоры. После этого Мешхедани был госпитализирован с незначительными травмами, но в конечном итоге выписан.

У парламента теперь есть 30 дней, чтобы избрать своего следующего президента, который должен быть курдом. Как только президент будет избран, он должен назначить шиитского премьер-министра в течение 15 дней, который затем должен сформировать свой кабинет, чтобы быть снова утвержденным парламентом. Однако этот процесс, вероятно, будет длительным, поскольку последние выборы в 2018 году заняли примерно пять месяцев, прежде чем было выбрано правительство и в иракское общество пришло хоть какое-то согласие.

Поскольку вопрос был решен, по крайней мере, для одной из трех конституционных руководящих должностей – а двумя другими являются президентство и премьерство – стало ясно, что многие партии были далеки от восторга от результата и предпочли выразить свое недовольство другими способами. Сам Мешхадани вместе с коллегой-законодателем Басимом Хачаном подал прошение в Федеральный Верховный суд Ирака о расследовании переизбрания Халбуси. Хотя детали жалобы неясны, было высказано предположение, что Мешхадани был недоволен тем, как к нему обратились и не проявили должного уважения. Верховный суд издал временный судебный запрет, отстранив спикера от его роли, фактически заморозив деятельность парламента, поскольку он не может заседать без своего председателя. На следующий день штаб-квартира партии Халбуси в Багдаде подверглась нападению, причем нападавшие бросили в здание ручные гранаты, ранив двух охранников.

В то время как некоторые сообщения стремились преуменьшить антииранские полномочия Халбуси, а также самого Садра, реальность более сложна и многогранна. С момента своего возвышения на посту губернатора беспокойной мухафазы (провинции) Анбар в 2017 году, Халбуси тесно сотрудничал с поддерживаемыми Ираном группировками, чтобы укрепить свой контроль над суннитским регионом и подавить остатки группировки ДАИШ (запрещена в РФ), как известно, созданной при помощи и поддержке США. Несмотря на убедительные доказательства того, что Народные мобилизационные силы (PMF) – зонтичная группа проиранских шиитских группировок, которая в настоящее время действует как формальная часть иракских вооруженных сил — совершили зверства против суннитских гражданских лиц в его мухафазе, Халбуси не призвал их к ответственности. Это явное сотрудничество с доверенными лицами и союзниками Тегерана продолжается, как считают аналитики, до сих пор.

Хотя многое было сделано из разрушительного потенциала Садра и его предполагаемых националистических полномочий, он имеет существенные связи с иранским режимом и совсем недавно подавлял антииранских протестующих. После вторжения США в 2003 году Садр был одним из нескольких получателей не только иранских финансов, но и военного обучения своих сторонников, оружия и политической поддержки Тегерана. Он и его главные помощники только выиграли от поддержки Тегерана в создании армии Садра Махди и других военных формирований, таких как группа «Асаиб Ахль уль-Хак Каиса аль-Хазали». Несмотря на сообщения о том, что Садр якобы затем поссорился с иранскими муллами и был не в ладах с ними, он укрылся именно в Иране в 2007 году после своего конфликта с предполагаемым заклятым врагом и бывшим премьер-министром Нури аль-Малики. Интересно, что затем, по настоянию (а скорее — приказа) Тегерана, помог Малики получить еще один срок полномочий после выборов 2010 года. За свои усилия садристы были вознаграждены рядом министерских портфелей, а также одним из двух заместителей спикера парламента. После того, как группировка ДАИШ по приказу Вашингтона захватила треть территории Ирака в 2014 году, Садр снова объединился с другими шиитскими боевиками и группами, которые позже станут PMF после фетвы аятоллы Али Систани. До завершения войны против ДАИШ в 2017 году шиитский священнослужитель начал критиковать “иностранное вмешательство”, которое подразумевало только США.

Садр организовал штурм Зеленой зоны Багдада и парламента в 2016 году, чтобы получить большую долю «политического пирога», обвинив “элиты”, частью которых он является, в провале надежд иракского народа. Несмотря на все эти трюки и политические приемы, он утверждает, что стоит за законные права иракцев, которые стремятся изменить систему, погрязшую в тотальной коррупции и кумовстве. Одновременно, как показывают факты, он стал одним из ведущих командиров ополчения, который жестко расправился с мирными иракцами в 2019 году, тем самым показав, что он напрямую защищает ту систему, которую он долго высмеивал и которая, по его мнению, не выполнила своей исторической задачи. Возможно, в качестве награды за свою службу Садр был приглашен в качестве почетного гостя на мероприятия Ирана по случаю 40-й годовщины создания Исламской Республики. Он был сфотографирован сидящим прямо рядом с верховным лидером Али Хаменеи и бывшим командующим силами Кудс — Корпуса стражей исламской революции (КСИР) Касемом Сулеймани. Напомним, что Сулеймани – архитектор большей части стратегии Ирана в Ираке был убит через несколько месяцев после этого от удара беспилотника, приказ на что отдал лично бывший президент Дональд Трамп. Тегеран до сих пор считает убийство своего высокопоставленного командующего террористическим актом, и иранские муллы поклялись отомстить Трампу и ряду чиновников его администрации, причастных к этому акту террора.

Но в последнее время серия решений Верховного суда серьезно осложнила амбициозную работу и политику как шиитского священнослужителя Моктады ас-Садра, так и полуавтономного Курдистана, подготовив почву для будущих политических конфликтов и компромиссов. Садр – чей блок Sairoun получил наибольшую долю голосов на последних национальных выборах, надеялся сформировать правительство большинства “национального единства”, контролируемое кандидатами, выбранными им и его союзниками. Тем не менее, Федеральный Верховный суд вынес важное постановление о конституционных требованиях к выборам кандидатов в президенты, вынудив Садра начать рассматривать возможность компромисса с партиями, которые он поклялся отодвинуть на второй план. Тем временем тот же суд вынес еще одно постановление, в котором говорилось, что региональное правительство Курдистана (КРГ) должно уступить весь контроль над добычей нефти федеральному правительству в Багдаде. Постановление также предусматривало, что Багдад затем перераспределит долю нефтяной прибыли КРГ обратно курдской администрации, вызвав ярость со стороны курдских фракций, которые боролись за полную независимость большую часть прошлого и нынешнего столетия.

Поскольку политический тупик после октябрьского голосования продолжает накаляться, победитель выборов Моктада ас-Садр столкнулся со значительным отступлением от своего заявленного плана сформировать правительство большинства после того, как Федеральный Верховный суд в феврале вынес решение против его усилий по принуждению к президентству по своему выбору. После петиции других шиитских исламистских партий, связанных с Ираном, которые неудачно выступили на последних выборах, высший судебный орган Ирака вынес вердикт о том, как следует толковать статью 70 конституции Ирака, настаивая на том, что для избрания президента требуется большинство в две трети голосов в парламенте. Это означает, что 220 из общего числа 329 законодателей должны согласовать единого кандидата на роль президента. Вместо того, чтобы урегулировать историко-политические споры и учитывать политизированный характер судебной власти, суд, возможно, создал условия для нового витка конфликта и продолжающейся нестабильности в иракских политических делах, еще больше укрепляя нынешний статус-кво, который не удовлетворяет множество политических партий и фракций в парламенте.

Именно поэтому, как отмечают аналитики, лучше всего рассматривать нынешние политические споры как своего рода соперничество между братьями и сестрами, но со смертельными последствиями, по крайней мере, для членов каждой из фракций, а также для иракских гражданских лиц в целом, пока эти тесно взаимосвязанные стороны не отбросят свои разногласия. Каждая фракция выбирает свой метод разрушения общества и политики, причем некоторые предпочитают суды, в то время как другие, такие как «Катаиб Хезболла», предпочитают вооруженную борьбу, запуская ракеты по посольству США в Багдаде. Но по сути дела, иранские муллы рассматривают Ирак как свою самую важную внешнеполитическую арену и поддерживают прекрасные и широкие связи со всеми фракциями. Другими словами, кто бы ни победил на иракских выборах, Иран останется в выигрыше. Именно такое положение дел пыталось отменить иракское протестное движение 2019 года, но тогда это не удалось. Но, по всей видимости, как прогнозируют аналитики, недовольство своим положением, вероятно, снова станет горячей точкой для общественного гнева в Ираке в самом ближайшем будущем.

Виктор Михин, член-корреспондент РАЕН, специально для интернет-журнала  «Новое Восточное Обозрение».

Источник: Новое восточное обозрение

30.03.2022