Владимир Терехов

ПАКИСТАН: ТЕРРОРИСТИЧЕСКИЙ АКТ В ПЕШАВАРЕ

Слова “террористический акт”, увы, неизменно присутствуют почти во всех текстах НВО, посвящённых развитию ситуации в крайне важной стране (ядерной, вновь подчеркнём), каковой является современный Пакистан. Ибо подобные акты происходят на его территории постоянно, а мотивация каждого из них можно увязать с некими внутренними или внешними аспектами его деятельности. Хотя разной плотности туман, изначально покрывающий “шумные” теракты (не только в Пакистане, но и в мире вообще), как правило, не рассеивается до конца и спустя годы.

Однако последний из них, случившийся 30 января в столице пакистанской провинции “Хайбер-Пахтунхва” Пешавара, по “ужасающим” результатам (свыше ста погибших и более двухсот раненых) относится к тем из них, которые наиболее соответствуют буквальному значению слова “террор”. Также как и по плотности того самого тумана, ибо на момент написания данной статьи никто не взял на себя ответственность за его свершение. Первоначальный информационный вброс о причастности к случившемуся в Пешаваре “Пакистанского” Талибана (не путать с “Афганским”, но в РФ запрещены оба) был немедленно опровергнут его руководством.

По территории Пакистана проходит много “линий разлома” разной природы, с которыми, повторим, можно увязать мотивацию тех или иных террористических актов. В связи с “пешаварским” обращают на себя внимание два момента. Во-первых, территориально он произошёл недалеко от так называемой “Линии Дюранда”, представляющей собой де-факто (но не де-юре) границу, разделяющую Пакистан и Афганистан. “Пакистанский” Талибан борется (в том числе с помощью оружия) за удаление любых препятствий для коммуникаций между пуштунами, проживающими по обе стороны указанной “Линии”. Ему противостоят разные силовые структуры Пакистана, включая полицию. Взрыв произошёл в мечети, расположенной на тщательно охраняемой территории одного из полицейских участков Пешавара. Но, повторим, руководство “Пакистанского” Талибана (запрещён в РФ) отказалось взять за него ответственность.

Остаётся другой не менее весомый мотив, связанный с тем, что данная мечеть принадлежит шиитскому меньшинству, составляющему от всей мусульманской общины Пакистана порядка 5%. А это немало при общей численности населения свыше 220 млн человек и с учётом давних межконфессиональных трений (весьма мягко выражаясь), которые нередко проявлялись в виде взрывов и стрельбы в шиитских мечетях.

Но в данном случае обращают на себя внимание некоторые “сопутствующие” моменты. Во-первых, повторим, указанный теракт произошёл на тщательно охраняемой территории. Как полагает ведущая расследование полиция, отсюда следует высокий уровень планирования данного теракта, в подготовке и проведении которого, возможно, участвовали некоторые из служащих мечети и даже самой местной полиции. О чём может свидетельствовать и мощность взрыва, осуществление которого вряд ли по силам смертнику-одиночке. Во всяком случае, полиция уже арестовала свыше двадцати местных подозреваемых.

В связи со всем вышеизложенным неизбежно возникает вопрос: кому же “по силам” спланировать и осуществить акцию подобных масштабов? И подозрение о присутствии некоего “внешнего” фактора в данном теракте, как, впрочем, и во всех предыдущих представляется вполне уместным.

Первое, на что обратим внимание, сводится к факту соседства суннитского (в основном, повторим) Пакистана и шиитского Ирана. Что до сих пор не привносило сколь-нибудь заметных проблем в отношения между ними. Более того, во внешней политике нынешнего пакистанского правительства во главе с Шахбазом Шарифом в последнее время обозначилось общее стремление к повышению уровня существующих отношений (например, с тем же Ираном и Россией), а также восстановлению испорченных отношений с Индией и Афганистаном.

Отметим, что с приходом к власти в Кабуле “Афганского” Талибана ничего не изменилось в давно наметившейся тенденции к сближению указанных двух стран по причинам, которые также не раз обсуждались в НВО. В данном контексте и следует рассматривать упомянутые выше инициативы правительство Ш. Шарифа. В ответ на которые из Нью-Дели, приветствуя в целом подобное стремление соседа, говорят, что неплохо бы предварительно уладить некоторые проблемы, связанные, например, с “поддержкой терроризма в Кашмире”.

Но даже в условиях подобного рода неурядиц в отношениях между двумя ядерными державами, 26 января появилась информационная утечка о том, что нынешний руководитель МИД Пакистана Билавал Зардари (сын весьма почитаемой и не только пакистанцами Беназир Бхутто) получил приглашение посетить Индию. Под тем формальным предлогом, что эта последняя в текущем году будет председательствовать на форуме ШОС.

И на тебе – через четыре дня в пакистанском городе, расположенном рядом с Афганистаном, произошёл масштабный теракт, который в Индии был немедленно осуждён. Что не помешало министру обороны Х.М. Асифу уже на следующий день обвинить Индию (впрочем, это было сделано в самом общем виде и без привязки к данному теракту) в подготовке террористов для проведения враждебных акций “на территории Пакистана”. А ранее аналогичного плана обвинения звучали в связи с ситуацией в пакистанском Белуджистане.

Пока неясно, в какой мере последствия теракта в Пешаваре могут повредить крайне необходимому для всех (почти) налаживанию и развитию отношений в конфигурации Индия-Пакистан-Иран-Афганистан. Помимо прочего, это весьма поспособствовало бы реализации давно сформулированного (но до сих пор не реализованного) проекта создания инфраструктурного коридора “Север-Юг”, который соединил бы Россию с Индией. Резко снизилась бы значимость планируемого его “морского” участка от иранского порта Чабахар до индийского побережья. А значит и общие затраты на реализацию проекта в целом. Между прочим, услуги по обеспечению безопасности немалого отрезка (будущего) коридора недавно предложил тот же “Афганский” Талибан (запрещён в РФ).

Но достаточно уверенно можно полагать, что перспектива реализации такого проекта не устроит нынешнего мирового лидера. Который всё ещё находится в состоянии перехода от этого (абсолютно контрпродуктивного для собственных интересов) позиционирования на международной арене к статусу “одной из нескольких” ведущих мировых игроков. Участие которого в международных делах в этом случае могло бы быть весьма конструктивным, а проекты, типа упомянутого выше, оказались бы для него даже полезными с точки зрения тех же национальных интересов.

Но пока есть то, что есть и, как представляется, версия о присутствии значимых элементов нынешнего этапа “Большой мировой игры” в мотивации террористического акта в Пешаваре имеет право на существование.

Под прикрытием новояза “терроризм”, родившегося в недрах американских спецслужб в конце 90-х годов и уже тогда подвергшегося уничтожающей критике со стороны американского же политологического сообщества, в 2001 г. США вверглись в афганскую авантюру. Её бессмысленность была ясна уже Бараку Обаме, который и совершил большую часть (процентов на 80%) работы вывода из неё США. Нынешний президент Джо Байден лишь выполнил её заключительную часть. На что, впрочем, надо было решиться…

Международные акторы веками использовали террор в качестве метода борьбы. Он никогда не представлял собой некое специфическое явление (и не является им сегодня) в международных отношениях. С высокой вероятностью инструментальная роль отводилась и теракту в Пешаваре.

Более или менее понятны мотивы, а также непосредственный исполнитель “Теракта века” в Балтийском море, который (почему-то) не располагается на самом верху среди актуальных тем нынешней информационной войны. Хотя вполне заслуживает обсуждения даже на СБ ООН, а, возможно, и учреждения специального международного трибунала.

Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала “Новое Восточное Обозрение”

Источник: Новое восточное обозрение

09.02.2023