Владимир Терехов

О СОСТОЯНИИ ПРОБЛЕМЫ ПОГРАНИЧНЫХ СПОРОВ МЕЖДУ ИНДИЕЙ И КНР

21 декабря 2019 г. в Дели состоялся 22-й тур ежегодных китайско-индийских переговоров “Специальных представителей по решению пограничных проблем” (Special representatives on boundary issue). КНР представлял руководитель МИД Ван И, Индию – советник премьер-министра по национальной безопасности Аджит Довал.

Поскольку читатели НВО наверняка знают о самом факте существования таких “проблем”, а также о том, что они давно обсуждаются на разных уровнях (включая самые высокие), то на приведенную выше информацию вполне можно ожидать приблизительно следующую скептическую реакцию: многовато заседаний уже провели уважаемые “спецпредставители”.

От себя добавим к этому оценочному скепсису и то, что за последние почти три десятка лет было принято изрядное количество разного рода двусторонних документов, в том числе межправительственных. Укажем, например, на один из них от 2005 г. с длинным названием “Соглашение между правительством Республики Индия и правительством Китайской Народной Республики о политических параметрах и руководящих принципах разрешения индийско-китайских пограничных вопросов”.

Правда, в нём есть отсылка к более раннему (1993 г.) документу тоже межправительственного уровня, которым учреждалось несколько рабочих групп по разрешению всё тех же “пограничных вопросов».

Эти и прочие авторитетные бумаги не помешали возникновению ряда приграничных инцидентов. Например, судя по косвенным признакам (одними из которых были сложенные из камней некие слова), в сентябре 2014 г. отряд китайских пограничников зашёл на некоторое расстояние вглубь нынешней индийской “Союзной территории Ладакх” (выделенной летом 2019 г. из штата “Джамму и Кашмир”), которая расположена в предгорье Гималаев. На владение части Ладакха претендует КНР.

Остаётся неясным, случайным ли образом указанный инцидент совпал с визитом в это же время в Индию Председателя КНР Си Цзиньпина и его первой встречи с премьер-министром Нарендрой Моди. Укажем лишь, что начальный период пребывания у власти обоих лидеров пришёлся на не лучшие времена в отношениях между двумя азиатскими гигантами.

Гораздо серьёзнее выглядел почти трёхмесячный конфликт в районе плато Доклам (тоже в Гималаях), случившийся спустя три года. Здесь уже был прямой контакт между пограничниками обеих стран, который, впрочем, не вышел за рамки взаимных оскорблений и бросания друг в друга камней. Однако перспектива перерастания данного инцидента в вооружённый конфликт (трудно прогнозируемых масштабов) оказалась уже вполне реальной.

Так что, повторим, есть реальные основания для скептических оценок результативности многочисленных заседаний “спецпредставителей” Индии и КНР по разрешению пограничных проблем.

Но не будем торопиться с категорическими выводами. Ибо уже то, что с 1962 г. разного рода инциденты не приводили к боевым действиям, следует записать в плюс факту функционирования и данного формата поддержания двусторонних контактов. Принимая во внимание крайнюю сложность обобщённой “территориальной” проблемы в китайско-индийских отношениях.

Оговоримся, что на политической поверхности её как бы нет, что зафиксировано рядом соглашений, в том числе приведенными выше. В формате же “спецпредставителей» обсуждаются относительные “мелочи” в нескольких зонах “Линии фактического контроля” (Line of Actual Control, LoAC), установившейся после войны 1962 г.

Но, с момента зарождения на рубеже 19-20 веков в системе отношений между администрациями “Британской Индии” и “Цинского Китая”, она сохраняется определённой частью индийского истеблишмента на уровне политической “подкорки”. Напомним, что тогдашний Китай “разбирали на части” все, кому не лень. Игры в слова британской администрации на тему того, обладает ли Пекин “суверенитетом” или “сюзеренитетом” над Тибетом, продолжило в начале 50-х годов руководство уже независимой Республики Индия.

Слово “Тибет” (а также, наверняка, “Пакистан”, не исключено, “Бангладеш” и “Мьянма”) сидит, повторим, в “подкорке” той части современного индийского истеблишмента, которая считает себя преемницей администрации “Британской Индии”. Было бы очень хорошо для всех, чтобы подобного рода слова надёжно там пребывали и далее, не выходя на политическую поверхность.

Конечно, современная Индия чувствовала бы себя более комфортно, если бы с нынешним Китаем её разделял Тибет, находящийся в “сюзеренных” отношениях с Пекином. То есть с квазигосударством, на территории которого отсутствовали бы войска КНР.

Но (с 1951 г.) есть то, что есть, и иначе не будет. О чём неоднократно совершенно определённо высказывались как нынешний, так и предыдущие лидеры Китая, в “подкорке” руководства которого, впрочем, тоже есть нечто, имеющее отношение к территории нынешней Индии.

Речь идёт о штате “Аруначал-Прадеш” площадью 84 тыс. кв. км, одном из “семи сестёр”, расположенных на северо-востоке страны. Все семь штатов связывает с основной территорией страны коридор Силигури (“шея цыплёнка”) шириной в самом узком месте не более 50 км.

Руководство Индии тоже не считает предметом переговоров вопрос о принадлежности штата “Аруначал-Прадеш”. Безуспешные попытки его обмена на район “Аксайчин”, расположенный на западном участке LoAC, руководством КНР предпринимались ещё в 50-е годы прошлого века.

Повторим, сегодня “спецпредставители” обсуждают различного рода “мелочёвку”. Но крайне важную.

Например, прохождение будущей границы в районе того же плато Доклам, от которого до “шеи цыплёнка” 150-200 км. А это значит, что в случае военного конфликта с КНР все семь северо-восточных штатов Индии окажутся под угрозой быть отрезанными от основной территории страны одним наступательным ударом. Собственно, этим и объясняется острота ситуации лета 2017 г. на плато Доклам.

Наконец, представляется крайне важным отметить, что в ходе разрешения “пограничных вопросов” у сторон не просматривается иного выхода, как считать отправной точкой сложившиеся к настоящему времени реалии, что называется, “по большому счёту”. Полностью исключив фантомные боли из актуальной политики.

Пусть и далее “спецпредставители” Индии и Китая продолжат свои ежегодные заседания, занимаясь тем, что можно отнести к “малому счёту”. Конечная цель их работы видится в согласовании и последующей ратификации надлежащим образом оформленной границы, которая заменит нынешнюю LoAC. Что станет важным фактором поддержания стабильности в отношениях между двумя азиатскими гигантами. А также послужит залогом и примером для решения не менее сложных территориальных проблем в отношениях Индии с Пакистаном.

Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».

Источник - Новое восточное обозрение

16.01.2020