Владимир Терехов

В АВСТРАЛИИ НОВОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО

На формировании политического пазла в регионе Индийского и Тихого океанов отражаются разного события, среди которых не последнее место занимает смена правительств в расположенных здесь странах. В НВО уже обсуждались возможные последствия для ситуации в регионе прихода к власти новых политических сил, случившееся в последние три месяца в таких значимых странах, как Пакистан и Малайзия.

Не меньшего внимания заслуживает частичное переформатирование правительства Австралии, главным итогом которого явилась смена действующего лица на посту премьер-министра. Занимавшего этот пост Малкольма Тернбулла 23 августа заменил коллега из Либеральной партии Скотт Моррисон. Напомним, что сам М. Тернбулл в сентябре 2015 г. стал премьер-министром вместо Тони Эббота, также партийного коллеги.

Таким образом, за почти шестилетний срок пребывания у власти (после победы на парламентских выборах 2013 и 2016 гг.) Либеральная партия, правящая в стране в коалиции с Национальной партией, выдвинула уже третьего премьер-министра страны.

В связи с этим необходимо отметить два момента. Во-первых, в отличие от процесса смены власти в Пакистане и Малайзии, в Австралии в данный период он носил “персональный” характер и был обусловлен в основном внутрипартийными интригами. “Политической сущности” правящей элиты указанный процесс никак не затронул.

“Политически-сущностный” характер смена австралийского правительства может приобрести менее чем через год, когда пройдут очередные выборы в нижнюю палату парламента. Сегодня, конечно, рано заниматься какими-либо прогнозами, но можно напомнить, что вторая по значимости Лейбористская партия относительно недавно, с 2007 по 2013 гг., то есть в течение двух избирательных циклов подряд, управляла страной.

Оставляя опять же в стороне расхождения с либералами во внутренней политике, обратим внимание на важные нюансы во внешнеполитических предпочтениях конкурентов ныне правящей коалиции. Они обусловлены глубиной того “политического шпагата”, в котором в последние два десятилетия оказалась Австралия по отношению к двум главным мировым державам (США и КНР).

Находясь c 1951 г. в военно-политическом союзе с США (который формализован блоком ANSUS: Australia+New Zealand+United States), Австралия крайне заинтересована в развитии торгово-экономических отношений с КНР. Китай является крупнейшим партнёром Австралии в сфере торговли, в 5 - 6 раз опережая по общему его объёму США.

Никто сегодня не может заменить Канберре основного потребителя (то есть Пекин) ключевых компонент австралийского экспорта в виде железной руды, угля и (на подходе) сжиженного газа. Что служит важным ограничителем для обеих главных партий, скажем так, в “уровне рвения” (или его имитации) выполнения Австралией союзнического долга перед США.

Но в случае с лейбористами указанный “уровень” заметно ниже, чем у ныне правящих либералов. Сошлёмся только на тот факт, что в конце нулевых годов, когда во главе австралийского правительства лейбористов находился “китаефил” Кевин Радд, потерпела неудачу первая попытка США сформировать антикитайскую военно-политическую “Четвёрку” с участием Индии, Японии и Австралии (похоже, впрочем, что снимается с повестки дня и вторая попытка, предпринятая в начале 2016 г.).

С этими важными внешнеполитическими “нюансами” связана значимость для региональной ситуации предстоящих в следующем году парламентских выборов в Австралии. Сейчас сложно сказать, каким образом очередное переформатирование правительства Либеральной партии может отразиться на их итогах.

Несомненным представляется одно: фактор предстоящих выборов был одним из главных, который принимался во внимание представляющими партию членами парламента при голосовании за кандидатуру С. Моррисона как на пост премьер-министра, так и в качестве нового руководителя партии.

Немаловажным представляется отметить и факт присутствия в апреле 2016 г. С. Моррисона в составе весьма представительной правительственной делегации Австралии, возглавлявшейся М. Тернбуллом, посетившей тогда КНР. Главной темой состоявшихся переговоров было расширение экономической кооперации между КНР и Австралией. С. Моррисон, занимавший в то время пост руководителя казначейства, отметился весьма комплиментарными высказываниями в адрес “нашего торгового партнёра №1, развитие отношений с которым и далее будет способствовать экономическому процветанию Австралии”.

Едва ли в оставшиеся до выборов месяцы он решится проводить нечто похожее на демонстрацию военной силы типа той, которую в ноябре 2017 г. предпринял его предшественник. Тогда группировка из шести кораблей ВМС Австралии, не без сарказма названная журналистами “малой армадой”, прогулялась в Южно-Китайском море, 80 - 90% акватории которого КНР считает своей территорией.

Что вызвало сдержанно-ироничную реакцию в Пекине, который не упускает повода для призывов избегать конфронтации и, напротив, расширять двустороннее взаимодействие в самых разных областях.

Например, в КНР выступают за кооперацию в сфере оказания разносторонней помощи островным государствам юга акватории Тихого океана. Эта инициатива очевидным образом направлена на парирование попыток придания антикитайского характера так называемому Форуму островных государств Тихого океана (Pacific Islands Forum, PIF), состоящего из 16 стран данного региона, включая Австралию.

Проявляют в Пекине готовность к расширению также инвестиционного присутствия в австралийской экономике, по уровню которого КНР пока резко уступает США, Японии, ЕС. Однако до сих пор правительство Австралии не проявляло готовности расширить пространство для притока китайского капитала в национальную экономику. Особенно это касается тех объектов, которые считаются значимыми с позиций обеспечения национальной безопасности или сохранения конкурентных преимуществ на международных рынках. Что вписывается в общую стратегию сдерживания “финансовой экспансии” КНР, которой придерживаются в последнее время все западные страны, в частности европейцы.

Так, в августе 2016 г. китайская государственная компания сетевого распределения электроэнергии получила отказ на запрос о закупке 50,4% акций аналогичной австралийской компании Ausgrid на огромную сумму в 7,7 млрд долл.

В августе уже текущего года “от ворот поворот” получили знаменитые китайские компании ZTE и Huawei, которые являются одними из мировых лидеров в сфере современных систем коммуникаций (годовой оборот второй из них приближается к 80 млрд долл.). Обе предложили организовать в Австралии производство оборудования мобильной связи 5-го поколения.

В целом же пока можно констатировать искусственное сдерживание нынешним австралийским руководством весьма перспективного сотрудничества с КНР в различных областях межгосударственных отношений. И вряд ли “переформатированное” правительство либералов решится на резкие изменения в политике на китайском направлении накануне предстоящих в 2019 г. парламентских выборов.

Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».

По информации - Новое восточное обозрение

08.09.2018