Алексей Анпилогов

БОРЬБА НА ОРБИТЕ

Нам нужна космическая автаркия

12 апреля вся Россия, как и каждый год, будет праздновать День космонавтики. Этот весенний праздник остается одним из самых светлых дней в нашей истории — ведь величие первого полёта Юрия Гагарина в космос признают все политические и идеологические силы, зачастую стоящие на диаметрально противоположных позициях по отношению к советскому периоду нашей истории.

Однако, скорее всего, нынешний год может запомниться уже не обычным негромким празднованием годовщины гагаринского полёта, а масштабным полувековым юбилеем, который готовятся отпраздновать за океаном, в США. Уже объявлено, что в связи с 50-летием полёта корабля "Аполлон-11", в результате которого Нил Армстронг 21 июля 1969 года впервые ступил на поверхность Луны, в Соединённых Штатах Америки пройдут грандиозные юбилейные торжества.

Позиция США, которая заключена в максимальном "затирании" первых успехов СССР в освоении космоса при одновременном выпячивании своих собственных заслуг, достаточно понятна и, в общем-то, даже обоснована ими логически. База такого подхода проста и незатейлива и вполне соответствует американским идеалам и принципам: любое лидерство необходимо постоянно подтверждать и поддерживать, а тот, кто не готов сегодня бороться за космос, недостоин и упоминания в контексте "правильной" версии истории освоения космического пространства.

Место России в современном космосе

Пытаться бороться с таким проповедуемым Соединёнными Штатами искажением истории космических полётов в рамках условного подхода "Вы неправы!" абсолютно нереально. В конце концов, отрицание прошлых и нынешних успехов США в деле освоения космоса — это попытка избежать той самой конкуренции, на которой основано здание американской идеологии и восприятия мира. Именно поток новых проектов и зримые (то есть широко разрекламированные) успехи американской космической программы последнего десятилетия позволяют Соединённым Штатам сегодня проводить юбилейные мероприятия на реальном подъёме, в то время как российская космонавтика за этот же период времени пребывала если не в состоянии кризиса, то, скорее, в некотором снижении количественных показателей.

Возьмём простой факт: за 2018 год Россия смогла осуществить лишь 17 космических запусков и ещё три российских ракеты-носителя улетели с гвианского космодрома Куру под эгидой Европейского космического агентства (ESA). При этом США за прошедший год осуществили 31 запуск, а первое место внезапно, хотя и ожидаемо, занял Китай, на чьём счету оказалось 39 запусков. При этом всего лишь четыре года тому назад, в 2015-м, картина была несколько иной: Россия отчиталась о 26 запусках, США сделали 20 пусков, а Китай — всего лишь 19.

Такое снижение пускового графика России осложняется ещё и тем, что многие российские системы гораздо более требовательны к запускам — как из-за меньшего ресурса российских спутников, так и из-за выбранных технических решений. Например, в отличие от американской GPS, спутники российской навигационной системы ГЛОНАСС в своём орбитальном движении не имеют синхронности с вращением Земли, что обеспечивает им бо?льшую стабильность.

Благодаря этому группировка спутников ГЛОНАСС не требует дополнительных корректировок в течение всего срока активного существования, как того требуется у GPS. Но вот срок службы спутников ГЛОНАСС оказывается заметно короче — как в силу более низкой орбиты, так и из-за меньшего ресурса каждого аппарата.

При этом спутники ГЛОНАСС отнюдь не являются "штучным" товаром: к настоящему времени на орбите работает уже шестое поколение системы, а общее число запущенных аппаратов давно перевалило за сотню. Таким образом, низкий ресурс компонентов спутника и, как следствие, короткий гарантийный срок его работы преследуют систему ГЛОНАСС уже не первое десятилетие, причём принципиального решения этого вопроса пока нет.

Не слишком хорошо обстоят дела и с программами дальних автоматических станций, которые в единичных экземплярах с уникальными научными программами отправляются в дальний космос. Здесь России пока нечем особо похвастаться, так как анонсированная Российская лунная программа, подразумевающая логическое продолжение советских миссий к Луне, пока так и не выбралась из конструкторских бюро и сборочных цехов. Две миссии к Марсу — "Марс-96" и "Фобос-Грунт" — не удались, а к программе исследования Венеры, которую в прошлом называли не иначе, как "русской планетой", Россия так и не вернулась. Немного подсластила эту пилюлю достаточно успешная работа орбитального радиотелескопа в рамках программы "Радиоастрон", но и это, к сожалению, уже становится историей, пусть и совсем недавней: 10 января 2019 года связь со спутником "Спектр-Р" оказалась потеряна, и неоднократные попытки восстановить её пока так и не привели к успеху.

Ну и, наконец, последний по времени, но не по значению тревожный сигнал пришёл оттуда, откуда его не ждали: 11 октября 2018 года произошла авария ракеты-носителя "Союз-ФГ", которая должна была вывести на орбиту пилотируемый корабль "Союз МС-10". Система аварийного спасения помогла избежать человеческих жертв: космический корабль совершил баллистический спуск с последующим успешным приземлением. Однако причина аварии оказалась достаточно болезненной: как оказалось, при окончании работы первой ступени нештатно сработал один из датчиков, который отвечал за разделение ступеней. Его неправильная работа определялась ошибкой при сборке ракеты, которая привела к изгибу управляющего штока концевого выключателя. Грубо говоря, его "забили" на нужное место, попутно повредив.

Да, сегодня США заинтересованы в продолжении полётов российских "Союзов" к МКС, ведь у Америки, начиная с 2011 года, отсутствуют собственные пилотируемые корабли. Но новые американские разработки уже на подходе: в конце 2019 или максимум в начале 2020 года к МКС планируют отправить первые пилотируемые экспедиции на кораблях США Starliner и Crew Dragon.

Есть план у Роскосмоса?

Перечисленные негативные моменты — лишь часть проблем, которые накопились к настоящему времени в корпорации "Роскосмос".

Невысокие зарплаты, продолжающееся неизбежное старение и выбывание производственного и научного персонала, падение качества работ, нарастающее техническое отставание, которое идёт рука об руку с "долгостроями" по целому ряду перспективных программ, переутяжелённость системы корпорации бюрократией — вот лишь неполный список тех "болячек", которые приходят на ум при виде здания корпорации "Роскосмос".

При этом Федеральная космическая программа 2016—2025 годов, в рамках которой Роскосмос будет стремиться устранить все эти негативные моменты, за первые три года своей реализации во многом повторяет предыдущую, не очень удачную программу 2005—2015 годов. Например, первый полёт нового пилотируемого корабля "Федерация" изначально должен был состояться в её рамках ещё в 2017 году. Впоследствии же срок несколько раз переносили, теперь "уютно" разместив его в 2023-м, в двух годах от конечного срока реализации программы. При этом даже данный срок, судя по всему, может стать не последним, то есть лишь очередным промежуточным "маячком" — экс-глава РКК "Энергия" — головного разработчика "Федерации" — Сергей Романов в своём интервью сообщил, что по состоянию на осень 2018 года "реально отправить корабль на космодром в 2024 году".

На сегодняшний день "Федерацию" будет доводить до запуска совсем другая команда — из "Энергии" ушёл целый ряд ключевых сотрудников. Каким образом новая команда реанимирует проект "Федерации", приближающийся к запуску вот уже целое десятилетие, с 2009 года, — покажет время, а пока что по инициативе главы "Роскосмоса" запущен процесс переименования проекта. Дмитрий Рогозин сообщил, что корабль будет переименован, так как "ему нужно мужское имя", что удивительно, так как относительно недавно, в декабре 2015 года, название "Федерация" предпочли мужским именам "Гагарин" и "Вектор", набравшим большее число голосов по итогам соответствующего конкурса.

Впрочем, все эти перипетии с увольнениями и переименованиями меркнут в тени совершенно иной проблемы: существование современной Международной космической станции (МКС), которая должна стать первым "космическим причалом" для будущей "Федерации" с мужским именем, пока что однозначно продлено лишь до 2024 года. Что касается сценариев после этой даты, то существуют лишь предварительные договорённости о продлении срока работы МКС до 2028 или даже до 2030 года, однако в них отсутствует очень важный компонент — согласие США на такого рода проект.

На сегодняшний день МКС критически зависит именно от американских ассигнований: несмотря на сложную систему взаиморасчётов стран-партнёров в рамках этого масштабного проекта, можно вычислить, что средние расходы американского НАСА на МКС составляли чуть более 2,5 млрд. долларов в год, в то время как Роскосмос, занимая вполне почётное второе место в общем бюджете МКС, по совокупности тратил на станцию менее 1,5 млрд. долларов. Остальные участники проекта: европейское (ESA), японское (JAXA) и канадское (СCSA) космические агентства — совместно тратят на станцию менее 1 млрд. долларов в год. И никак не могут ни в одиночку, ни совместно с Роскосмосом компенсировать возможное "выпадение" американского бюджета МКС после 2024 года.

При этом США не просто выходят из проекта МКС — в противовес ему они начинают создание новой космической станции на окололунной орбите, пока что условно названной Лунная орбитальная платформа-шлюз (Lunar Orbital Platform-Gateway, или LOP-G, ранее известная как Deep Space Gateway). Как и уходящая на покой МКС, новая LOP-G мыслится как международный проект, в котором, однако, Россия уже не будет иметь своего собственного сегмента, а сможет лишь довольствоваться ролью подрядчика и гостя.

Такой "нож в спину" от уважаемых американских партнёров, конечно же, оказывается вполне ожидаем. Получив за время работы МКС необходимые знания о создании и эксплуатации долговременных космических станций, которыми славился СССР, сегодня США готовы уже действовать сами — после чего о "Салютах", "Мире" и МКС можно будет тоже забыть, как сегодня в США задвигают в тень высадки Нила Армстронга и База Олдрина полёт Юрия Гагарина.

Готова ли Россия к конкуренции в космосе?

Дальнейшее развитие российской космической программы в любом случае должно учитывать негативный сценарий, связанный со сворачиванием или даже остановкой сотрудничества России и США в космосе.

Уйти от таких рисков практически невозможно: ухудшение взаимоотношений между нашей страной и Соединёнными Штатами происходит не в космосе, а на Земле. Фактически сегодня мир возвращается к состоянию конца 1950-х — начала 1960-х годов, когда противостояние советской и западной систем, наблюдаемое на земном шаре, органично продолжилось и в космическом пространстве.

Такое положение в исследовании космоса предполагает совсем иной подход к международной кооперации, сегодня более характерный для китайской космической программы. В рамках такого подхода куда важнее становится опора на свои собственные силы и на ряд ключевых проектов, которые осуществляются в рамках национальной программы освоения космического пространства. Такая "космическая автаркия" отнюдь не означает полной изоляции — просто при таком подходе принимается, что национальная космическая программа должна быть самодостаточной, а сотрудничество с другими странами может только дополнять её, пусть и в существенных, но не жизненно необходимых, аспектах.

Например, для России таковым проектом могло бы явиться продолжение эксплуатации МКС, которая в случае ухода США и возможной ликвидации их сегмента стала бы наконец преимущественно российской станцией. Для осуществления этого проекта, например, нужно успешно закончить многострадальную эпопею с модулем "Наука", который вот уже 12 лет, с 2007 года, ждёт своего запуска на орбиту. Опуская всю грустную историю переделок, неполадок и ремонтов "Науки", можно лишь сказать главное: без этого модуля или подобных ему дополнений российский сегмент МКС, в который вложены миллиарды долларов, может быть потерян, как и станция "Мир". В случае же успешного вывода "Науки" будущая судьба МКС сможет сложиться совершенно иначе, и российский сегмент окажется притягательным околоземным "магнитом" для всех тех, кто по каким-либо причинам не видит себя и свои программы на американском окололунном LOP-G.

Ещё более серьёзным испытанием будущего десятилетия обещает стать пресловутый лунный фронтир. На сегодняшний день практически все крупные космические игроки в той или иной форме задекларировали возвращение к активному освоению Луны и окололунного пространства. Наш естественный спутник в любом из сценариев космической экспансии человечества становится наиболее удобным "космодромом подскока", который позволяет сочетать близость к Земле с наличием низкой силы тяжести и практически нулевой атмосферы. Ну а подтверждённые находки на Луне значительных количеств водяного льда прямо на поверхности в районе Северного и Южного полюсов и вовсе придают Луне не только функции будущего космодрома, но и базы для первой внеземной колонизации.

В своё время именно Луна стала несбывшейся мечтой СССР, когда Советская лунная программа была фактически остановлена высшим руководством страны в угоду "потеплению" во взаимоотношениях с США. Итог уже достаточно хорошо известен: решение ситуативных вопросов за счёт будущего привело к горбачёвской перестройке, обернувшейся фактически развалом СССР. Тогда руководство страны буквально "продало первородство за чечевичную похлёбку", получив вместо мечты о космосе мифические "сто сортов колбасы в магазинах", а по факту — разрушение всего уклада жизни и сворачивание значительной части стратегий развития.

Нынешняя развилка в выборе пути России в космосе будущего тоже по-своему уникальна. Как мы видим, пока что Роскосмос пытается сделать вид, что во взаимоотношениях с США ничего не произошло, а наблюдаемые трудности — лишь временное явление. Пока что вторит таким убаюкивающим заявлениям и американская сторона. В частности, глава НАСА Джим Брайденстайн, выступая в марте 2019 года на слушаниях в сенате США, сказал, что у них-де "установились крепкие партнёрские отношения с главой Роскосмоса", и что он понимает, "что это уникальная возможность, уникальный канал связи".

Однако учитывая вышесказанное, можно с уверенностью сказать: уникальная возможность и уникальный канал связи интересует американскую сторону ровно до тех пор, пока Россия критически важна для США в плане развития их собственной программы освоения космоса. Как только надобность в российских технологиях и услугах окончательно отпадёт — они станут окончательно неинтересны Соединённым Штатам.

И тут уже только от самой России зависит, с каким багажом она подойдёт к этому моменту: или с разбитым корытом, как в финале пушкинской сказки, или же с новыми ракетами, космическими кораблями, исследовательскими программами и прорывными идеями, с которыми можно покорять космос в XXI веке.

Источник: http://zavtra.ru

12.04.2019